Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ - [39]

Чем занималась эта фирма в первый период существования, нам неизвестно, и лишь в середине 1964 года имя адвоката Филиппе ди Мартино появится в связи с событиями, связанными с генералом Умберто Делгадо.

* * *

В Сан-Пауло была зима. Конечно, для нас, привыкших к четкой смене времен года, когда не спутаешь летний период со снежной зимой и весенние месяцы с осенними днями, деление на времена года в Бразилии кажется искусственным, но все-таки все жители Сан-Пауло серьезно относятся к таким переменам. Вот и сейчас, в начале июня, «бразильская зима» показывала свой характер. Почти ежедневно шли дожди. В помещениях, лишенных какого-либо отопления, температура не поднималась выше 15 градусов, что создавало дополнительные неудобства и не способствовало хорошему настроению.

Вернувшись из Ресифи, Делгадо чувствовал себя подлинным руководителем португальской оппозиции в изгнании и главным вдохновителем операции «Санта-Мариа», что, надо признать, было совсем не по душе капитану Энрике Галвао. Вскоре публика стала забывать и отважного капитана, и бравого генерала. Но между Галвао и Делгадо участились перепалки, ссоры, очень быстро переросшие из поначалу плохо скрываемой неприязни в открытую вражду. 30 апреля Делгадо заявил о разрыве возглавляемого им «Независимого национального движения» с «Революционным иберийским директоратом за освобождение», осуществлявшим совместное португало-испанское руководство, разработку и проведение операции «Санта-Мариа».

Оба изгнанника начинают между собой мышиную возню, стремясь очернить и опорочить друг друга. Делгадо обвиняет Галвао в предательстве. Галвао, в свою очередь, публично обзывает Делгадо «индюком», который пытается, сам ничего не делая, присвоить славу других. Обвинения, контробвинения доходят до того, что Делгадо и Галвао подают друг на друга в суд за клевету.

Умберто Делгадо находился в подавленном состоянии, будучи не в силах переносить вынужденное бездействие. Ему до чертиков надоели непрекращающиеся стычки с капитаном Галвао, мелкие интриги, затеваемые окружавшими его эмигрантами, а главное — тяготила бесперспективность его существования. Вот почему он массу энергии тратил на составление различных планов, большей частью абсолютно нереальных. Сам же Делгадо слепо верил в возможность их осуществления.

В июньский зимний день генерал обсуждал с группой единомышленников подготовку акции, которая впоследствии станет известна как «Атака на Бежу».

В комнату вошла Аражарир: «Может быть, вы, сеньор президент, прерветесь на минутку и выпьете по чашечке кофе? Нельзя работать столько часов подряд!»

— Спасибо, милая Аражарир, — произнес Делгадо и, встав из-за стола, закинул руки за голову, распрямляя плечи. — Хорошо бы сейчас пройтись километра два спортивным шагом, но такая погода отбивает всякое желание.

Он подошел к окну, открыл ставню и посмотрел вниз, на улицу. Район этот никак нельзя было назвать аристократическим. Ветхие дома, многие из которых не только требовали капитального ремонта, а давным-давно отжили свой век. Здесь в основном проживала китайская община, и этот уголок Сан-Пауло скорее походил на какой-нибудь европейский квартал в Шанхае или в Гонконге, чем на улицу самого крупного города Бразилии. Непрерывно гудели автомашины, с трудом пробивавшие себе дорогу среди множества груженных мешками и картонными коробками повозок, двуколок, которые тащили, впрягшись в оглобли, босоногие, одетые в рубище негры и китайцы.

Глубоко вздохнув, Делгадо закрыл окно и снова сел за стол.

— На чем же мы остановились, друзья? Ах да, проблема связи.

— Вы обещали, сеньор генерал, — произнес один из мужчин, участвовавших в совещании, — написать рекомендательные письма верным друзьям, которые помогли бы на первом этапе нашей деятельности.

— Они у меня готовы. — Делгадо вынул из ящика письменного стола несколько листков. Текст можно было разобрать с трудом, Делгадо обладал пресквернейшим почерком. — Мои соратники, — напыщенно произнес он, — готовы пойти на любые жертвы ради торжества нашего дела. Вы убедитесь в этом после первых же контактов с ними.

— Сеньор генерал, — перебил Делгадо Мануэл Серра, опасавшийся услышать еще одну длинную тираду предводителя. — Когда мы увидим вас в Марокко?

— Это зависит от многих обстоятельств, в частности, от визы. Но, надеюсь, в конце июля буду там.

— Тогда мы не будем обсуждать организацию явок в Португалии или как станем связываться друг с другом. Все обговорим в Рабате.

— Да, конечно. Незначительные детали можно уточнить незадолго до начала операции. Как с билетами? Надеюсь, вы отправитесь разными рейсами?

— Сейчас мы летим в Париж, и не страшно, если окажемся в одном самолете, а уж потом наши дороги разойдутся, чтобы встретиться на родной португальской земле.

В те годы небольшая часть католического духовенства причисляла себя к оппозиционерам салазаровского режима. Вокруг них группировались верующие католики, называвшие себя представителями католического движения. Одним из них был Мануэл Серра, офицер торгового флота. Эмигрировав из Португалии в Бразилию, Мануэл Серра примкнул к Умберто Делгадо, став вскоре одним из ближайших сторонников генерала. Вот почему Делгадо, разрабатывая очередной план военного переворота и намереваясь послать своих людей в Португалию, в первую очередь остановил свой выбор на Мануэле Серра. Генерал считал его подходящей кандидатурой для опасной миссии.