Операция «Мираж» - [57]

— Привычное для них занятие, — хмыкнул Остащенко.

— Сейчас на месте битвы находится резиденция Саакашвили, — блеснул эрудицией Быстроног.

— Значит, скоро и он будет паковать чемоданы, — заявил Кочубей.

— Не уверен. Сегодня у него крутой хозяин, — возразил Олег.

— Американцы? Они где? А мы рядом. Вот наберемся силенок, и все вернется на круги своя, — заключил Остащенко.

— Вот, именно, силенок! — подчеркнул Станислав. — А на чьей она стороне — это всегда очень тонко улавливали грузинские вожди. Тот же Ираклий после сокрушительного поражения, казалось бы, потерял все. Ан, нет, выплыл и предпринял ловкий ход — передал трон Георгию. Прилежный ученик своего отца, он сделал Петербургу такое предложение, от которого трудно было отказаться: о принятии в российское подданство Картли и Кахетии.

В 1801 году они вошли в состав Российской империи, и с того времени начался новый отсчет собственно истории Грузии. Под надежным зонтиком России она, как на дрожжах, стала разрастаться территориально. С помощью русских батальонов присоединила к себе земли Ахалцихе, Саингило, Аджарии и за короткий срок приобрела такой статус в империи, который не имела какая-либо другая губерния. С населением в 300 тысяч, местных князей оказалось не меньше, чем во всей 50-миллионной России. От фамилий грузинской знати, князей Шервашидзе, Чавчавадзе, Церетели, Орбелиани, входивших в царскую свиту, рябило в глазах и звенело в ушах. Грузия стала этаким баловнем в Российской империи, а к грузинам сформировалось особое отношение, которое не наблюдалось по отношению к другим нациям.

— «И божья благодать сошла на Грузию! Она цвела», — вспомнил Кочубей слова известного поэта.

— По-другому не скажешь, — согласился с ним Лакоба. — И эта благодать приобретала не поддающиеся разумному объяснению проявления. Известно, с какой жестокостью в Петербурге было подавлено восстание декабристов. Пестель, Рылеев, Каховский, Бестужев-Рюмин, Муравьев-Апостол — господа голубых кровей закончили жизнь на эшафоте. Спустя семь лет антигосударственный заговор был раскрыт в Тифлисе. И как же поступили с его организаторами: князьями Орбелиани?

— У нас всегда одно и тоже — бесплатная путевка в Сибирь, — ответил Быстроног.

— А вот и не угадал, Боря. Почетная ссылка в центральную губернию, а через пару лет высочайшее помилование и восстановление во всех правах. Старость они встретили в достатке и почете. Один Орбелиани вышел в отставку генерал-лейтенантом, а второй — Георгий одно время исполнял обязанности наместника царя на Кавказе. И вообще отношение российской власти к Грузии и грузинам поражает. Позже Николай II отклонил предложение Председателя правительства графа Витте о разведении в Грузии чая под тем предлогом, что это «…чрезвычайно трудоемкая плантаторская культура…» — в связи с чем он «…не хотел бы, чтобы грузины изнуряли себя на чайных плантациях».

— Да, этому трудно найти разумное объяснение. Но, то происходило в девятнадцатом веке, а в двадцатом среди вождей революции было много грузин. Одни имена чего только стоят: Сталин, Орджоникидзе, Берия, Сванидзе, — напомнил Кочубей.

— Извините, Николай, это опять-таки поверхностный взгляд. Все гораздо сложнее, — вежливо заметил Лакоба и пояснил: — Если внимательно посмотреть на тот короткий период в отношениях России и Грузии, я имею в виду, с октября восемнадцатого по февраль двадцать первого, то вы поразитесь тому, какие невероятные политические кульбиты совершала грузинская правящая верхушка.

— А если подробнее. Этот цирк для меня становится все более интересным, — сказал Остащенко.

— Станислав, ребята, может, повременим с грузинскими революциями и цирком? Не знаю как у вас, а у меня настоящая контрреволюция в желудке. Давайте пройдемся по шашлычку? — вмешался в разговор Быстроног.

Все охотно согласились. Борис подозвал к столу официанта и через несколько минут тот появился с огромным блюдом, на котором высилась горка аппетитно зажаренного мяса, щедро усыпанная петрушкой. Это было фирменное блюдо повара Рамина — ребрышки молодого барашка, замоченные в знаменитом ачандарском вине. На время за столом воцарилась сосредоточенная тишина. Николай, расправившись с очередной порцией шашлыка, блаженно откинулся на спинку лавки и шутливо заметил:

— Я со своей контрреволюцией покончил и если вы, Станислав, не возражаете, вернемся к обсуждению особенностей грузинской революции?

— После такого обеда я готов переварить даже ее, — присоединился Остащенко.

— Еще не надоел? — с улыбкой спросил Лакоба.

— О чем ты говоришь?! Мы все внимание! — поддержал друзей Быстроног.

— Хорошо, — согласился Станислав и продолжил рассказ. — После революции в семнадцатом, бывшие деятели Госдумы Жордания, Чхенкели и Чхеидзе, сменившие Петроград на Тифлис, взяли власть в Грузии в свои руки и в начале восемнадцатого вступили в переговоры с Германией. Страх перед Турцией вынуждал их делать самые фантастические предложения. Они пошли на то, что просили принять Грузию в состав Германии в качестве федеральной земли. В Берлине тут же откликнулись на эту просьбу, и в Тифлис пожаловал граф Шулленбург. Но не обаяние грузинских вождей и сладкое вино, а запах бакинской нефти, к которой рвалась соперница-Британия, заставил его форсировать переговоры. 13 мая Грузия, заручившись поддержкой Германии, объявила о своем выходе из Закавказской Республики, а спустя два дня кайзеровские войска высадились в Поти и взяли под контроль стратегические объекты.