Операция «Ледокол» - [10]

— Давай, валяй.

Бонд сказал, что в отеле находится его багаж, а ему надо попасть в аэропорт. Может ли он остаться у нее до четырех утра, потом поехать в отель на ее машине, заплатить за номер, и уже «чистеньким» направиться прямиком в аэропорт?

— Я могу договориться и машину пригонят тебе обратно.

— Джеймс, ты никуда, ни за каким рулем не поедешь! — Она говорила решительно и серьезно. — У тебя ужасная рана в плече! Тебе все равно придется обратиться к врачу, рано или поздно. Да. Ты останешься у меня до четырех утра, но потом Я отвезу тебя в отель и в аэропорт. Но почему так рано? Самолет ведь не улетит до девяти. А билет ты можешь заказать и отсюда.

Еще раз Бонд напомнил, что она не будет в полной безопасности до тех пор, пока он не исчезнет с ее горизонта.

— Если я приеду в аэропорт пораньше, то избавлю тебя от своего присутствия в квартире. К тому же у меня будет преимущество. Дело в том, что я знаю пару способов, как осесть в таких людных местах, как аэропорт так, чтобы никто не преподнес тебе никаких неприятных сюрпризов. И уж конечно, я не воспользуюсь твоим телефоном.

Она согласилась, но продолжала настаивать, что сама поведет машину. «Пола есть Пола», — мысленно заключил Бонд.

— Ну вот, ты уже выглядишь лучше, — Пола чмокнула его в щеку. — Выпьешь?

— Конечно. Ты же знаешь мои вкусы.

Пола ушла на кухню, чтобы приготовить коктейль водка-мартини. Прошло более трех лет с тех пор, как он научил девушку этому рецепту, который из-за книг одного хорошо всем известного писателя стал так популярен. После первого глотка, пульсирующая боль в плече стала менее напряженной, и уже через секунду Бонд чувствовал, что почти вернулся в норму.

— Какой у тебя красивый халатик! — Мозг Бонда начал посылать сигналы своему телу, и, несмотря на раны, тело начало отвечать на его эмоции и желания.

— Вообще-то, — она застенчиво улыбнулась, — по правде говоря, ужин у меня уже был приготовлен. А куда-то идти я и не собиралась. И к приходу твоему я уже была готова, а тут вламываются эти… эти скоты. Как плечо?

— В шахматы играть не помешает, или в любой другой вид спорта в закрытом помещении, который ты пожелаешь.

Она потянула за свой поясок, и ее халатик распахнулся.

— Ты сказал, что я знаю твои вкусы, — промолвила она, потом добавив: — ну, если ты, конечно, чувствуешь себя в норме для этого.

— Для этого я всегда чувствую себя в норме, — ответил Бонд.

Когда они сели поесть, была уже почти полночь. Пола украсила стол свечами и приготовила по-настоящему незабываемый ужин: куропатка в соусе; хорошо прожаренная лососина и наивкуснейший шоколадный мусс. На рассвете, в четыре утра, они покинули квартиру.

Пола, теперь уже одетая для жуткого холода, пропустила Бонда вперед, чтобы тот спускался по лестнице первым. Вынув П-7 из кобуры, Бонд выбрался под покровом теней на улицу и прокрался по скользкой ледяной дороге сперва к «Вольво», затем — к «Ауди». В «Вольво» спал мужчина. Голова его была откинута, рот — открыт. По всей видимости, ответил Бонд, парню снился один из тех увлекательных снов, которые так любят посмотреть все посреди ночи горе — соглядатаи. «Ауди» была пуста. Бонд дал сигнал Поле, и та уверенной походкой прошла по тротуару к своей машине. Автомобиль завелся с первого раза, выпустив из выхлопной трубы в морозный воздух пышные облака. Машину Пола вела с мастерством человека, привыкшего каждый год месяцами ездить по снегу и льду.

В отеле он без зацепочки расплатился за номер и забрал свои вещи. Не было хвоста и по дороге в аэропорт «Вантаа».

Официально аэропорт «Вантаа» закрыт до семи утра, и все равно там всегда болтаются люди. В пять часов у аэропорта вид, который можно встретить в любой точке земного шара — вид, который обычно ассоциируешь с кислым запахом огромной кучи выкуренных сигарет, с ароматом вездесущего кофе и ощущением усталости от ожидания ночных поездов и самолетов.

Бонд не хотел задерживать Полу. Он заверил ее, что позвонит из Лондона как можно скорее, и они поцеловались на прощание, нежно, спокойно, не делая из этого какую-то трагедию.

Бонд выбрал свой пост в главном зале отлета, где постоянно туда-сюда шныряли люди. Боль в плече опять начинала пульсировать. Бонд огляделся: вымотанные дорогой пассажиры пытались уснуть в глубоких комфортабельных креслах, а вокруг ходило парами приличное число полицейских, строго следивших за порядком, который так и не нарушался.

Точно в семь аэропорт ожил, а Бонд уже стоял у стойки «Финнэир», чтобы быть первым. Свободных мест на рейс «Финнэир» N 831 отправлением в 9:10 оказалось много. Около восьми пошел снег, а в 9:12, когда самолет DC9-50 взвыл над взлетной полосой, снегопад усилился. Хельсинки быстро исчез в вихре белого конфетти, который вскоре сменился горным ландшафтом из облаков под кристально чистым, лазурным небом. Ровно в 10:10 утра по лондонскому времени, его самолет коснулся 28-ой Левой посадочной полосы аэропорта «Хитроу». Спойлеры, смягчив посадку, закрылись, гудящие турбины «Прэтт-н-Уитни» взвыли, включившись на реверс, и скорость самолета постепенно спала. Посадка закончилась.

Через час Джеймс Бонд уже был в высоком здании штаба Секретной службы. К тому времени боль в плече пульсировала так, словно у него там болел зуб. Со лба градом катился пот, и его тошнило.