Операция «Катамаран» - [4]

Он откинулся в кресле, включил радио и минуту спустя услышал знакомые сигналы точного времени, затем голос диктора произнес:

— Говорит Будапешт, радиостанция имени Кошута. Местное время семь часов утра, восьмое июня тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, четверг. Приветствуем наших слушателей, отправляющихся сейчас на работу. Институт метеорологии сообщает прогноз погоды...

В этот момент резко распахнулась обитая изнутри кожей дверь и быстрым шагом вошла Тереза Кипчеш, его секретарша, весело напевая. Ее стройную, по-мальчишески чуть угловатую фигуру ладно облегал кремового цвета костюм с коричневой блузкой. Белокурые тонкие волосы, разделенные посередине пробором, едва прикрывали уши, а с боков были чуть-чуть подвиты парикмахером. Эта искусная прическа делала ее несколько продолговатое лицо более круглым, смягчая резкие волевые черты, — Тери было за тридцать.

Увидев директора, сидящего за столом, Тереза смутилась:

— Извините. Я думала, что вы еще не пришли. Простите за вторжение!

— Все в порядке, Тери. — Имре выключил радио. — Очень рад, что и вы явились сегодня спозаранку. Тери опустила глаза, улыбнувшись:

— Как вы сегодня элегантны, товарищ Имре! Наверное, посвятили больше времени своему туалету, чем всегда?

— Пожалуй. — Имре легко поднялся с кресла и вышел из-за стола. Ему приятна была эта внимательность секретарши, хотя в ее больших зеленоватых глазах он уловил скрытую усмешку. Он сделал еще шаг вперед и, потянувшись, расправил плечи, как все высокие люди, привыкшие сутулиться. Затем машинальным жестом одернул пиджак и провел ладонями по белым и уже редеющим волосам.

— Почему это вас удивляет? Разве в другие дни я выгляжу хуже? Впрочем, вы правы: сегодня особый день. Мы подписываем соглашение о сотрудничестве с советскими и немецкими товарищами. Это требует некоторой торжественности, не правда ли?

Девушка рассмеялась.

— А поскольку государственный секретарь тоже будет присутствовать при подписании, — продолжал Имре с полной серьезностью, — о его костюме вы также получите точный отчет, обещаю вам. Взамен же прошу вас напомнить мне программу на сегодняшний день.

Тереза выбежала к себе в приемную и через минуту вернулась, вооруженная блокнотом и карандашом. Она присела на столик, стоявший у стены, открыла блокнот и начала перечислять:

— В девять, как вы уже сказали, торжественное подписание в министерстве. В одиннадцать вы проводите совещание руководителей отделов и цехов. К четырнадцати часам вас ждут на Будапештском химическом комбинате, где продемонстрируют в действии защитные пластины с новым покрытием. В шестнадцать часов вам следует быть на заседании бюро райкома партии, а вечером вы собирались посетить вашего друга Додека. Подполковник Рона специально звонил мне вчера, чтобы я не забыла напомнить вам об этом.

— Да, да, навестить Додека. — Имре задумчиво посмотрел в окно. — Навестить моего напарника. — Он с минуту помолчал, затем снова взглянул на Терезу: — Так что еще?

— Звонили из туристического агентства «Ибус». Там все в порядке. Им удалось составить небольшое турне по европейским странам для ваших молодых, как вы и просили. Сегодня уже можно взять проездные документы.

— Спасибо, Терн, это хорошая новость! — отозвался Имре, и в голосе его прозвучала радость. — Между подписанием в министерстве и совещанием я сумею выкроить четверть часа, чтобы заехать за ними. Представляете, как будут рады моя дочь и зять?

— Прекрасный свадебный подарок вы им приготовили! Лучшего и пожелать нельзя, право.

Оба помолчали. Неслышно ступая по толстому ковру, Икра прошел в угол кабинета и опустился в кресло возле курительного столика. Опершись на руки, он некоторое время смотрел в окно отсутствующим взглядом.

— Пока они будут путешествовать, буду их ждать, — сказал он негромко. — А что потом? А потом я останусь совсем один. Вернувшись, дочь переедет к мужу.

— Почему вы не женитесь, товарищ директор? — Тереза повернулась к нему лицом. — Ведь прошло уже два года, как умерла ваша жена. В народе говорят, мужчине трудно жить одному.

Имре ничего не ответил.

Тереза поняла, что перешла границу дозволенного, и поспешила перевести разговор на другую тему.

— Позвольте задать вам один вопрос, — сказала она и, поскольку Имре ободряюще поднял на нее глаза, спросила: — Каждый раз, когда вы говорите о товарище Додеке, вы почему-то называете его напарником. Что это значит?

Имре насупился.

— Вы сегодня, Терике, просто беспощадны...

Девушка покраснела.

— Прошу прощения...

Она встала, захлопнула блокнот и щелкнула кнопкой шариковой ручки.

— Я приготовлю вам кофе.

Тери была уже у двери. Имре ее остановил.

— Скажите, Терике, как давно мы работаем вместе?

— Шестой год, товарищ директор.

Минут десять спустя, когда Тереза вернулась с подносом, на котором дымился кофе в белой чашке, на ней был надет голубоватый, тщательно накрахмаленный рабочий халат. Директор сидел на прежнем месте в углу и читал отчет за неделю, судя по надписи на папке, из лаборатории номер два. Тери молча поставила перед ним поднос с чашкой, сахарницей и крошечным сливочником.

Имре взглянул на нее: ее лицо, как и подобает дисциплинированной секретарше, было серьезно и сосредоточенно.