Операция «Форт» - [25]

Шиндлер изрек это, и уголки его рта опустились еще ниже. С румынскими коллегами он предпочитал говорить напрямую, без дипломатии — сигуранца не справилась с задачей, и теперь гестапо должно выправлять положение. Конечно, сигуранца и впредь будет работать самостоятельно, речь идет о консультациях, советах, так сказать, о направляющих идеях…

Оберштурмбанфюрер выслушал майора Курерару, сделал некоторые замечания по его плану и предложил действовать. Два контрразведчика нашли общий язык, внешне они остались довольны друг другом. «Господин Шиндлер — не то что Леон Пержу, это опытный контрразведчик», — думал Ион Курерару. Но в душе он воспринял весь разговор весьма кисло — опять он должен работать на дядю, опять его хотят оставить в тени.

Майор Курерару был человек тщеславный.

Поначалу он распределил дело так: себе взял дальницкие катакомбы, работу с завербованными, а капитану Аргиру поручил расследовать убийство Фрибты.

Капитан долго и бесплодно петлял по следу таинственных террористов, пока ему, наконец, не повезло.

Дворник дома, где жил убитый Фрибта, слышал два глухих выстрела, но не обратил на них внимания — в Одессе теперь стреляют каждую ночь. Дворник стоял у ворот, когда мимо него прошмыгнул какой-то подросток будто бы в кубанке или в папахе. Показалось еще, что парнишка был вроде в тельняшке. Но то, что подросток прошел мимо него в расстегнутом бушлате, дворник утверждал совершенно твердо.

Вместе с парнишкой из ворот вышел взрослый человек в кепке и в пиджаке с поднятым воротником. Они пошли в разные стороны. Дворнику еще показалось, что в конце улицы, куда отправился подросток в кубанке, его кто-то встретил и они вместе свернули за угол.

Аргир сомневался — можно ли на таком расстоянии различить ночью человеческие фигуры, проверял сам, заставлял Друмеша и Жоржеску разгуливать в конце улицы, а сам наблюдал за ними от ворот дома. Фигуры растворялись в темноте, но дворник стоял на своем — видел, как мальчишка встретился с кем-то еще. В ночь убийства было светлее — полная луна просвечивала сквозь облака.

Прошло не меньше недели бесплодных поисков, когда случай помог, наконец, Аргиру напасть на след.

Приехав в Одессу, Аргжр, так же как и майор Курерару, начисто изменил свою внешность. В солдатской шинели советского образца, в фуражке неизвестного происхождения, в грубых башмаках и обмотках — только в таком виде появлялся он теперь на улицах. Аргир походил на пленного, бежавшего или освобожденного из лагерей. В Одессе таких было немало.

Капитан Аргир, локатиненты Жоржеску и Друмеш — все переодетые в штатское — проходили мимо полицейского участка, когда снова встретили дворника того дома, где произошло убийство Фрибты. Аргир всячески старался поддерживать версию, что убийство совершено уголовниками с целью грабежа, поэтому дворник был искренним и активным помощником в розыске бандитов. Завидев Аргира, дворник устремился к нему навстречу, делая какие-то непонятные знаки, и указывал на противоположную сторону улицы.

— Будто вон тот, видите, в кубанке, рыжеватый. Точно не скажу, но похож. Может, он самый и есть…

Дворник указывал на подростка, уходившего по Преображенской улице, тот самый, который заходил ночью в их двор перед убийством Фрибты. Он сказал еще, что подросток только что встретился с высоким человеком, вышедшим из полиции. Они поговорили недолго и разошлись.

— Во-он он идет, — указал дворник на человека в коричневом пальто и шапке. Человек этот через минуту исчез за углом.

— Друмеш, — сказал по-румынски Аргир, — за мальчишкой! Узнать, где живет, кто он. Быстро!

Жоржеску он поручил слежку за высоким человеком в коричневом пальто. Агенты мгновенно исчезли. Капитан Аргир, возвращавшийся в сигуранцу, изменил свой план и завернул в полицейский участок.

Медлительный и туповатый дежурный сидел с переводчиком за деревянным барьером. Перед ним стояла немолодая женщина в темной шали, накинутой на голову, и подробно объясняла, почему у нее нет документов — забыла дома, а тут вот облава…

Аргир отозвал дежурного в сторону, назвал себя, сказал, зачем пришел. Дежурный подтвердил, что действительно в участок только что заходил проситель, по описанию тот самый человек, которым интересуется господин капитан. Человек сказал, что прочитал приказ командующего войсками генерала Гинерару о регистрации всех бывших советских офицеров и поэтому явился в полицейский участок. Дежурный хорошо его запомнил, потому что по этому поводу в участок еще никто не обращался. Но проситель пришел без соответствующего заявления, и дежурный не смог его зарегистрировать. Адрес его? Нет, дежурный не записал. Но он сам обещал зайти. Деться ему некуда, придет и принесет заявление. Тогда все будет по закону. Приходивший как будто бы сказал, что работал в Одессе и теперь не хочет, чтобы ему были какие-то неприятности от румынских властей.

Аргир насторожился, словно пойнтер, почуявший дичь, но полицейский ничего больше не мог сказать. Он туго соображал, почему так разгорячился капитан сигуранцы. Потом, когда Аргир уже уходил, дежурный вспомнил, что переводчик записал фамилию просителя. Он вернул капитана и подозвал переводчика, робкого человечка, похожего на старенького учителя. Да, действительно, он записал — в полицию приходил посетитель, назвавший себя Бойко Петром Ивановичем.