Операция «Фарш». Подлинная шпионская история, изменившая ход Второй мировой войны - [11]
О том, что началась война, Юэн узнал через полгода после получения этого звания, когда шел на своей яхте вдоль побережья Бретани. Плавание было восхитительным: «свежий ветер, прекрасная погода, эскорт дельфинов, игравших вокруг носа яхты». Когда по радио передали суровое заявление премьер-министра, что Великобритания находится в состоянии войны, Юэн повернул штурвал и направился обратно в порт, понимая: его доселе благополучная жизнь уже никогда не будет столь блестящей. Позднее он вспоминал, как «смотрел на море и думал, что вся моя жизнь разлетелась вдребезги. Дела шли как нельзя лучше, звание королевского адвоката сулило новые успехи, в семейной и частной жизни все тоже было замечательно. И вот — остановка на полном ходу».
Было решено, что Айрис и двое детей, Джереми и Дженнифер, отправятся ради безопасности в Америку, подальше от бомб люфтваффе, которые вскоре начали падать на Лондон. Принадлежа к одному из виднейших еврейских банкирских семейств страны, Юэн понимал, что клан Монтегю в случае нацистского вторжения будет в особой опасности.
В свои тридцать восемь лет Юэн по возрасту не подлежал призыву на активную военную службу, но еще до объявления войны он записался в Королевский военно-морской добровольческий резерв. После начала войны его сделали лейтенантом и на временной основе произвели в лейтенанты-коммандеры, и он быстро обратил на себя внимание адмирала Джона Годфри, возглавлявшего военно-морскую разведку. «Не только совершенно бесполезно, но даже и опасно использовать людей со средними умственными способностями, — писал Годфри. — Только обладателей первоклассных мозгов можно допускать до подобных дел. Если подходящих людей найти не удается, середнячкам все равно лучше ничего не поручать». Он знал, что в лице Монтегю нашел подходящего человека.
Разведывательный отдел, возглавляемый Годфри, был эклектичным и своеобразным органом. Помимо личного помощника Яна Флеминга, под началом у Годфри работали «два биржевых маклера, школьный учитель, коллекционер книг об оригинальном мышлении, оксфордский преподаватель классической филологии, помощник барристера и страховой агент». Эта пестрая команда была втиснута в комнату № 39 Адмиралтейства, где постоянно висел табачный дым и нередко гремела грозная ругань адмирала Годфри. Флеминг наградил Годфри прозвищем «дядя Джон», которое звучало весьма иронически, ибо меньше всего этот начальник походил на доброго дядюшку. «Те, что в конце концов стали постоянными обитателями этой норы, — писал он, — были людьми весьма различными по темпераменту, амбициям, социальному положению и домашней жизни. У каждого были свои особые источники раздражения, свои надежды, страхи, мучения, любови, ненависти, неприязни и „белые пятна“». Все без исключения разведывательные материалы, касавшиеся войны на море, проходили через комнату № 39, и, хотя атмосфера в ней часто бывала напряженной, подчиненные Годфри «работали как муравьи, и их общая результативность была очень высокой». «Муравьи» Годфри не только занимались сбором и передачей секретной разведывательной информации, но и руководили агентами и двойными агентами, разрабатывали планы дезинформации и контрразведывательных операций.
Годфри увидел в Монтегю человека, идеально подходящего для подобной работы, и Юэн быстро получил повышение. Вскоре он не только представлял военно-морскую разведку в большинстве важнейших разведывательных органов, включая комитет «Двадцать», но и руководил своим собственным совершенно секретным подразделением 17М в составе отдела Годфри (буква М — от фамилии Монтегю).
Расположенное в комнате № 13 (каморке с низким потолком размером 20 на 20 футов), подразделение 17М занималось всеми разведывательными вопросами «особого характера», связанными с войной на море, и прежде всего — данными радиоперехватов «Ультра». Они были результатом расшифровки вражеских сообщений криптоаналитиками, работавшими в усадьбе Блетчли-Парк, после успешного взлома кода «Энигмы» — немецкой шифровальной машины. В начальный период деятельности 17М данные «Ультра» поступали отрывочно, но мало-помалу ручеек секретной информации превратился в могучий поток: 200 с лишним сообщений в день, иные длиной всего в несколько слов, но некоторые далеко не на одной странице. Работа по осмыслению, сопоставлению и переадресовке этой огромной информации была похожа, по словам Монтегю, на «изучение нового языка». Его обязанностью было решать, какие материалы следует передать другим разведывательным службам, а какие заслуживают включения в специальные разведывательные сводки, куда попадали «сливки разведданных»; он постоянно взаимодействовал с МИ-5, со службой дешифровки в Блетчли-Парке, с разведывательными отделами других родов войск и с канцелярией премьер-министра. Монтегю научился бегло читать эти донесения, которые даже после расшифровки могли быть невероятно трудными для понимания: «Немцы испытывают страсть к перекрестным ссылкам и аббревиатурам и еще большую страсть к использованию кодовых названий — страсть, с которой может сравниться только неумение их использовать».
Олег Гордиевский казался идеальным продуктом системы — его отец работал в НКВД, брат стал нелегалом-разведчиком КГБ, сам он окончил элитарный МГИМО, поступил на службу в Первое главное управление, получил звание полковника КГБ. Однако больше десяти лет он работал на МИ-6 и стал одним из ключевых агентов британской разведки, сыгравшим немалую роль в истории холодной войны. По его словам, делал он это исключительно из идейных соображений. В книге «Шпион и предатель», основанной в числе прочего на интервью с Гордиевским, британский писатель и историк Бен Макинтайр пытается разобраться, что заставило этого человека, столь глубоко укорененного в системе, восстать против нее.
Ким Филби — один из самых знаменитых шпионов XX века, и написано о нем немало. Однако расследование британского писателя-историка Бена Макинтайра, основанное в числе прочего на неопубликованных архивных материалах, знакомит нас с этой уникальной личностью как никогда близко. Урон, нанесенный тайной деятельностью Филби двум государствам, Великобритании и США, мог бы быть куда меньше, если бы не крепкая мужская дружба, замешанная на традиционных английских идеалах личной преданности и чести джентльмена.
История Эдди Чапмена — самого известного двойного агента Второй мировой войны. Фоном для этой головокружительной биографии послужили драматические и кровавые события середины XX века, невероятные успехи и обескураживающие ошибки спецслужб Британской империи и Третьего рейха, «тихая война» математиков и контрразведчиков за секретные шифры противника, невозможное сплетение судеб — словом все то, что мы привыкли видеть в лихо закрученных шпионских романах. Разница в том, что «Агент Зигзаг» Бена Макинтайра — хоть и увлекательное по форме, но серьезное по масштабу проделанной работы биографическое исследование, базирующееся на недавно открытых для историков архивных документах британской контрразведки МИ-5.
Ударив шестнадцатилетнюю Урсулу Кучински дубинкой на демонстрации, берлинский полицейский, сам того не зная, определил ее судьбу. Девушка из образованной еврейской семьи, чьи отец и брат исповедовали левые взгляды, стала верной сторонницей коммунизма и двадцать лет занималась шпионажем на Советский Союз. Агент Соня получила боевое крещение в Шанхае у Рихарда Зорге, прошла разведшколу в Москве, едва не приняла участие в покушении на Гитлера, собственноручно собирала радиопередатчики, в годы Второй мировой передавала в СССР атомные секреты, полученные от ученого-разведчика Клауса Фукса, и ни разу не провалила задания.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.