Операция «Элегия» - [2]

– Мы слушаем вас, товарищ Коваль, – строго вымолвил хозяин кабинета.

Он и комиссар милиции второго ранга (по настоящей иерархии соответствует генерал-лейтенанту) Иванов внимательно смотрели на главного банкира города.

– Я получил приказ вывести находящееся в хранилище нашей конторы золото на Урал, – слегка заикаясь, изрек на одном дыхании Коваль.

Жданов и Иванов удивленно переглянулись.

– Золото? – удивленно выдавил Жданов. – Что за золото, Илья Исаевич?

– Да, золото, товарищи! Это три тысячи семьсот пятьдесят стандартных слитков лигатурной массой по двенадцать тысяч граммов пробой девяносто девять целых и девяносто девять сотых процентов…

– Скажи простым языком, – перебивая, вставил Иванов.

Коваль кивнул, сглотнул и продолжил:

– Сорок пять тонн золота высшей пробы в слитках по двенадцать килограммов.

Жданов и Иванов снова удивленно переглянулись. – Как вы знаете, – продолжал Коваль, – золотом наша страна рассчитывалась за необходимые импортные поставки. С началом войны поставки и соответственно расчеты, прекратились…

– И вы до сего дня его не вывезли? – воскликнул Жданов.

– Этим золотом распоряжается лично Председатель Госбанка страны, ему дает указания Председатель Правительства страны. Вот сегодня я получил приказ отправить золото из хранилища. Кстати, с вашей непосредственной помощью, товарищи.

– Да вас всех надо под трибунал! – крикнул Иванов. – Тихо, Федор Федорович, – глядя на комиссара милиции, примирительно изрек Жданов. – Вы тоже хороши, ничего не знали.

– Да нам не до банков и золота сейчас! Фашисты с юга рвутся к городу, их союзники – финны с севера. Кругом их агенты, лазутчики и диверсанты, плюс разные паникеры и саботажники, мародеры, уголовный элемент поднимает голову…

– Успокойся, комиссар, – повысив голос, отчеканил Жданов. – Сейчас всем тяжело. Но нам, коммунистам-руководителям, до всего должно быть дело, особенно до золотого запаса страны. Илья Исаевич ни в чем не виноват, сейчас он такой же солдат, как и мы.

На некоторое время в помещении повисла тревожная тишина.

– А сколько стоит это золото, Илья Исаевич? – уже сбавив тон, спросил комиссар.

– Если по мировым ценам, в американских долларах, – в раздумье ответил банкир, – то получится где-то в пределах миллиарда.

– Миллиард долларов?! – выдохнул Жданов. – Мда! – обвел всех взглядом. – Тогда давайте лучше думать, как вывести из города золото страны. Скажу сразу, большую охрану мы выделить не сможем, у нас нет лишних людей, все направляются на фронт, – и, взглянув на Коваля, спросил. – Что думает руководство Госбанка?

– Мои начальники советуют вести груз тихо, без шума и огласки, с миним альным к оличе ством охра ны…

* * *

Ермолай тепло попрощался с мамой, пообещал непременно писать письма и посадил ее на трамвай. Долго и грустно смотрел вслед удалявшемуся вагону и затем неспешно отправился домой.

Немного побродил по как-то сразу опустевшей комнате, настроения не было никакого. Он остался совсем один. Нахлынули разные воспоминания: босоногое детство в деревне у бабушки, школьные годы, родители… Вскоре почему-то вспомнил Иринку Лазо, хохотушкупампушку с васильковыми глазами и льняной косой. Они случайно познакомились год назад на концерте и как-то удивительно быстро сдружились. Ермолай вспомнил, как здесь, в этой комнате, они впервые поцеловались, как вместе отдыхали прошлым летом на Иринкиной даче, вернее деревенском доме в старинном поселении, селе Видлица на удивительном Ладожском озере. Как ночевали на белой кровати, любили… потом на сеновале… Считали звезды в небе, мечтали, бродили по берегу иссиня-голубого озера, бегали под проливным дождем, встречали рассвет и закат… Была ли это настоящая любовь или юношеская влюбленность – он не мог сказать определенно и ясно… Вскоре появился ее строгий папа, большой партийный начальник, и категорически запретил ему встречаться с Иринкой. Ермолай очень сильно переживал и нервничал, не находил себе места и даже похудел. А через некоторое время узнал, что Иринка уехала учиться в Москву. Между тем жизнь продолжалась, и через какое-то время он забыл девушку…

Ермолай завалился в постель и быстро уснул.

* * *

Ленинградское управление НКВД…

Комиссар милиции Иванов в районе полуночи вернулся в свой служебный кабинет. Сразу по закрытому каналу позвонил своему начальнику в Москву и сообщил о предстоящей операции по золоту.

– Да, я забыл, закрутился, понимаешь, тебе вчера сказать: мы получили по нему циркуляр из ЦК партии. Должна быть полная секретность операции, минимальное число участников. Учет золота страны ведет сам товарищ Сталин. За доставку в целостности и сохранности золота ты лично отвечаешь головой. Понял?!

Иванов выругался про себя и четко ответил:

– Есть…

Иванов пообщался немного о текущих делах со своим заместителем – полковником милиции Шадриным. Очевидно, поняв состояние начальника, заместитель быстро ретировался.

От всех дел и забот голова комиссара просто раскалывалась, а тут еще это золото. Он выругался на свою сегодняшнюю жизнь, агрессоров-немцев, нарушивших привычное течение жизни, этого банкира-старика Коваля, да и в целом на свою судьбу…