Операция «Джокер». Личный шпион Президента - [129]
С прыжковой платформы сошел враз постаревший мужчина, которому, судя по усталому виду, полагалось ночью спать, а не шастать в прошлом. Одернул мятый льняной костюмчик, неуместный среди аппаратуры и бетона, пригладил растрепавшуюся прическу и почти рухнул на стул. В лаборатории безлюдно — персонал распущен по домам, эксперимент секретный и вне плана.
— Удалось? — подбежал Вяземский, в одиночку управлявший командным компьютером.
— Угу.
— И…
— Кофе хочу. Или, думаешь, встану в театральную позу и процитирую Бориса Пастернака:
— Извините, сейчас принесу кофе, — программист, только сегодня допущенный к главной тайне «Джокера», метнулся в бытовой отсек.
— И сводку хочу, — вслед полетело указание.
Назад Никита вернулся со Шпагиной, которую никто почему-то так и не называл Вяземской, несмотря на замужество. Мужчина нес здоровенную кружку с пафосным логотипом «Ульяновск — сердце России», женщина — распечатку заметок с интернет-порталов. Кофеину — самому популярному психоактивному веществу — предстояло минут на 40–50 блокировать внутренние биочасы путешественника, обманув в гипофизе рецепторы клеток, вырабатывающих мелатонин. По-хорошему требовалось три часа, но Матвей опасался принимать медикаментозные стимуляторы. Отхлебывая горячий напиток, просматривал сводку.
«Старое» сенсационное сообщение костариканской газеты об обнаружении двух трупов в окрестностях непривыкшего к убийствам Сан-Хосе подтверждало гибель Макалистера. «Свежие» новости, на первый взгляд, не содержали ничего необычного, ничего непривычного для внимательного глаза Алехина, знавшего, что и как происходило в мире до прыжка. Обрадовался: визит в прошлое не изменил сколь-нибудь существенно глобальный ход событий. Принцип минимального воздействия, сформулированный Щегловым перед самоубийством, соблюден. Конечно, обидно для Макалистера, что его исчезновение не имело значения для планеты. Но позже, когда шефа УПРО возьмут за гениталии и в ЦРУ полетят головы, выяснится, что весома даже единственная вычеркнутая жизнь. Хотя не для общественности, которой через СМИ скормят байку о «плановых» перестановках в руководстве Агентства.
— Жвачка есть? — задал важный для себя и бессмысленный для Никиты и Марии вопрос.
— Боитесь кариеса? — психолог попыталась шуткой смягчить атмосферу в лаборатории.
— Дупло образовалось. Или, вернее, несколько. Надо залепить.
— Не запаслись мы, — Вяземский пролепетал извиняющимся тоном.
— Нет? Жаль. Пломбы исчезли, не заметили, как шепелявлю? — Матвей тянул время, прислушиваясь, не поступит ли реакция от ТОГО, что на Серой реке караулит участников «Джокера».
— Полезно, что инородные материалы исчезли, — продолжила легким тоном Шпагина, — значит, и афганские «сувениры» из вашего тела испарились.
Ветеран рефлекторно пощупал шею, куда вошли осколки стекла и металла — память об операции «Пакет» в горах Гиндукуша. Перемены не ощутил, допил кофе. ТОТ молчал, далее тянуть не имело смысла. Грузно встал.
— Никит, где бионоситель информации? У него Bluetooth фурычит? Давай сюда, — аккуратно сложил невзрачную тряпочку — изобретение молодых гениев из научного центра в Сарове. — Пошел я.
— Счастливо! — отреагировал Вяземский, страшно волнуясь за точность настройки географических и временных координат для более дальнего прыжка.
— К черту! — поправила мужа Маша.
Из срочного сообщения АНБ в ЦРУ.
«В 18.35 и 18–53 (североамериканское восточное время) зафиксировано два скачка в электросетях, ведущих к „Гробнице“. Их мощность, оценочно, составила соответственно… и …мвт. Второй был на порядок мощнее первого».
Из шифровки ЦРУ, адресованной группе в Ульяновске.
«В 00.35 начата и в 00.53 (мск) завершена работа „Гробницы“. Ожидайте прибытия пассажиров по домашнему адресу».
Ответ спецгруппы.
«Заказ принят. Выполняем.»
Прыгун просто встал на платформу, его тело на наносекунду чуть потеряло четкость контура, и, опля, старый шпион вновь на месте. Только левая нога ныла и стоять сил уже не осталось, пришлось опуститься на поверхность, изолированную углепластиком. Никита и Мария попытались приподнять Алехина, но тот промычал: «Полежу. Отдохну». Пока те хлопотали («Кофе? Воды? Врача?»), он медленно осмысливал произошедшее.
Прибытие вышло идеальным: мягкая, густая трава на лесной поляне возле собственного дома в Иславском, кругом никого, предрассветная тишина, время, если верить звездам, примерно совпадает. Тут прежде с собаками гулял сотни раз. Быстро проковылял к забору участка, бросил веткой в окно квартиры над гаражом: «Эй, Роман, вставай, впусти хозяина». Удивленный садовник: «Вы же с вечера на „мерсе“ уехали, а вернулись пешком?» Стремительно вошел в дом, взял деньги, запасной мобильник, ключи и документы от машины жены — благо Анна ночует с мужем (ну, тем из прошлого) в московской квартире. Звонок Чудову: «Буду через сорок минут. Вари кофе покрепче».
Очная беседа вышла странная: Матвей втолковывал — Игорь качал головой с сомнением, Игорь спрашивал — Матвей качал головой с отрицанием. Скоро разговор пошел по кругу.
