Операция "Дипломат" - [3]

— Нам бы какой-нибудь документ, — жаловались после очередной операции сотрудники. — Заходим для проверок в дома, а предъявить нечего. Мандат был бы очень кстати.

— Займемся этим, — пообещал Максим Андреевич, и вскоре в губернскую типографию завезли два рулона серой оберточной бумаги. На ней отпечатали первые удостоверения для сотрудников. Появились бланки протоколов допроса, бланки разных постановлений — на арест, обыск, задержание, привод, выемку ценностей.

Ревком выделил милиции для особых поручений — облав, засад, ареста и конвоирования — бойцов красногвардейского отряда. Гулко стучали по паркетному полу и мрамору роскошных лестниц особняка бывшего Российско-американского коммерческого общества кованые сапоги красногвардейцев.

Белоусов приказал вывезти из здания изысканную мебель и заменить ее простыми столами, шкафами, стульями.

— Нечего буржуйство разводить, а то простой люд оробеет перед такой роскошью.

Максим Андреевич убрал из своего кабинета люстры, гобелены, бархат, оставил только длинный письменный стол, покрытый зеленым сукном, да глубокое кожаное кресло.

…Шел третий час ночи, а Белоусов и не помышлял об отдыхе. Он разговаривал со своими заместителями. Только что на железнодорожный вокзал был послан секретный сотрудник Федор Савков — встречать прибывающего из Московского уголовного розыска по их просьбе агента. Уже второго.

Белоусов повертел в пальцах карандаш:

— Оперативный план охраны церквей и памятников старины одобрен в губкоме. Одобрена и наша задумка по ликвидации банды Мишки Бьяка. Немедленно приступаем к работе. Самым надежным, единственно правильным решением считаю внедрение в банду московского товарища. Назовем его разведчиком номер два.

Максим Андреевич встал из-за стола, зашагал по кабинету, сильно прихрамывая. На прошлой неделе в схватке с бандитами пуля угодила ему в ногу, слава богу, не задела кость, но боль не утихала. Остановился, остро глянул на помощников:

— Способны мы или нет навести порядок? Если способны, то где результаты? Почему банда не притихла, не спасовала?

— Не признает нашей силы, — раздумчиво сказал Рябов.

— Вот как! — удивился Белоусов, точно сам раньше этого не понимал. Откройте форточку, надымили, хоть топор вешай. Сражений еще настоящих и в помине нет, а в кабинетах, как от пороха, дым коромыслом. Курить следует поменьше — смотришь, и дела сдвинутся с места.

Заместители бросились открывать окна. После короткой паузы Белоусов взял себя в руки и заговорил уже спокойно, тихо, словно извиняясь за минутную вспышку. Сам он перестал курить два года назад, в тюрьме, куда его бросила царская охранка за большевистскую агитацию в московском стрелковом полку. И с тех пор недолюбливал курильщиков, особенно тех, которые после себя оставляли задымленные комнаты, окурки на подоконниках, пепел на столах.

Семен Гаврилович Рябов, гася в пепельнице самокрутку, попытался свести раздражение начальника к шутке:

— Больше куришь — меньше спишь, свежим ходишь. Пососешь цигарку — в голове ясно.

Рябова весело и охотно поддержал, скручивая "козью ножку", Валерий Ивлевич Петухов:

— Благодать, Максим Андреевич, затянуться, дымком поужинать, сон прогнать, работать-то опять до утра придется. Без нее, цигарки родимой, не выдержать.

— Ладно, не соблазняйте. Потолкуем о деле.

Белоусов основательно продрог в холодном кабинете и набросил на плечи прожженную порохом в нескольких местах шинель.

Рябов выразительно вздохнул, глядя на одежонку своего начальника, и переключился на серьезный разговор.

— О деле, Максим Андреевич, круглые сутки толкуем. Без работы не сидим. С утра до поздней ночи в засадах. И ты вместе с нами.

— Своими силами выудить Бьяковское отродье мы не сможем, — сказал Петухов. — Это факт. Мысль верная — заслать в логово "Серого волка" нашего человека.

Белоусов, прихрамывая и закусив от боли губу, прошелся по кабинету.

— Задача стоит перед нами, товарищи заместители, до шестнадцатого января покончить с атаманом. Таким будет наш вклад к первому губернскому съезду Советов, на этот счет меня уже предупредили в ревкоме.

— Сегодня уже двадцать второе декабря, — заметил Рябов. — Успеем ли?

— Вот и решайте, как быть, с чего начинать. — Белоусов упрямо боднул головой воздух и, помолчав, добавил: — Перестраивать работу надо. Ловим мы пока мелких воришек, всякое жулье. А Бьяковский в сеть не идет. Значит, не там ее ставим. У Кривоносова что-то не ладится. Не дает нам пока желаемых результатов этот разведчик номер один.

Уже несколько дней сотрудник Московского уголовного розыска Кривоносов, присланный на помощь Окской милиции, пытался внедриться в банду Бьяковского, но сведения от него пока поступали туманные, неточные. И хотя, судя по запискам, которые передавались через связного Савкова, Николай Кривоносов был настроен оптимистично, верил в успех, в управлении не разделяли его настроения.

— Мне думается, — заметил Рябов, — он завел знакомство не с теми. Так в притоны Николай никогда не попадет.

— А может, он расшифрован, бандиты раскусили его и используют для обратной связи? Подсовывают ему липу, он передает ее нам, а мы бегаем, высунув язык, по его донесениям как мальчишки, — нервно проговорил Петухов.