Операция «Аврора» - [74]
— Ясно. Вы, наверное, из безотказных? — догадался Давыдов.
— Да как же отказать? Не выходит…
— Так, может, и мою просьбу выполните? Я хорошо заплачу.
Отчего-то, глядя на Никишина, Денис вдруг решился начать розыск в Старо-Екатерининской больнице.
— Знаете, сударь, рад бы вам услужить, но мне с напарником велено за одной сомнительной дамочкой присмотреть, — почему-то шепотом сообщил Никишин. — Дамочка такая, что к ней большие люди ездят!
Давыдов вздохнул: опять не получилось…
— Так не бегает ли к ней с черного крыльца всякая шушера, да не ездит ли сама по странным закоулкам, — продолжал Никишин. — Господин Кошко хочет убедиться, что дамочка не воровка… или же воровка! Ну, тогда будет шуму!
— А кто такая?
— Провидица, Денис Николаевич! — с неожиданным возмущением воскликнул Никишин. — Ну что за город! То юродивого при церкви пригреют, а он оклады с образов сбондит, то фальшивый монах с кружкой собирает на погоревший храм Божий, а храм стоит себе целехонек… Теперь вот эта Ефросинья. Сидит дома сиднем, ноги у нее не ходят, и вся Москва к ней туда таскается. Статского советника Королькова, может, знаете? Его супружница с тещей туда ездили, так у тещи сережки прямо из ушей пропали. А там или не там — поди разбери! Она бедным дамам так голову заморочила, что выбрались от нее совсем одуревши.
— Любопытно бы на нее взглянуть, — отметил для себя Давыдов.
Теперь всякое место, куда ездил народ разного звания, казалось ему подозрительным. И он вопросительно уставился на Никишина, словно предлагая: ну, продолжай же!
— Сидит эта Ефросинья на Пречистенской набережной, — с готовностью зачастил тот, — и торчим мы там до трех часов ночи, а ночи-то еще холодные! А потом, пока к себе на Третью Мещанскую доберешься…
— Перст Господень! — неожиданно воскликнул Давыдов. — Слушайте, Никишин, вы там давно живете?
— Родился я там…
— А матушка как, жива? И сестрицы есть?
— Матушка, дай ей Бог здоровья, жива, по хозяйству управляется. Сестриц аж три, младшенькие… — Никишин с любопытством поглядел на Давыдова. — Наташу замуж выдали, а Верочка с Анютой — ох, и говорить неохота…
— А что такое?
— Стыдно мне, Денис Николаевич, — прямо сказал Никишин. — Не могу я сестер прокормить, им трудиться приходится. Стыдно — вот как! Не заладилась у меня служба, сами знаете…
— Ничего я не знаю. Мне ты очень даже хорошо помог!
— Это вам Бог удачи послал, а я…
— Ну так и держись за меня! — совсем по-простому приказал Давыдов. — Поделюсь удачей, только… только по служебной линии. Другой у меня нет.
— Эх, и у меня нет…
— Так что сестры-то?
— Анюта, младшенькая, хочет телефонной барышней быть. Туда же высоких берут, а у нас вся семья долговязая. Вот, ходит, пробуют ее… А Верочка курсы окончила, работает помощницей фельдшерицы в Старо-Екатерининской больнице, в том отделении, что по дамской части…
Никишин вдруг застеснялся.
— Так вот же она, твоя служебная удача! — воскликнул Давыдов. — Вы-то с сестрой мне и нужны!
— Да на что вам? Или у вас сожительница, то есть ваша дамочка… — смутился Никишин.
— Нет, не в сожительнице дело, брат, — доверительно сказал Денис. — А нужно мне туда попасть так, чтобы никто не заметил, и поглядеть на одну пациентку. Это по служебной надобности, но нужно проделать скрытно. Я даже господину Кошко об этом сказать не могу, вот такое дело…
— Я болтать не стану, — пообещал Никишин.
— Я приду к вам в гости. Если соседки станут любопытствовать, скажете: Верочкин кавалер… Во сколько будет прилично?
— Так мне же нужно Верочку с матушкой предупредить. Сегодня, извините, не выйдет. Я с вокзала — Ефросинью караулить… Завтра разве что?
— Можно и завтра. В восемь часов вас устроит?
— Устроит, — не сразу ответил Никишин. Давыдов посмотрел на него озадаченно и вдруг все понял. Агент соображал, во что ему обойдется угощение такого гостя.
— И не вздумайте тратить деньги! — приказал Денис. — Я все сам принесу.
— Нет, ну это уж совсем… что же мы — не в состоянии?.. — пробормотал Никишин.
— В состоянии! Не смейте тратить деньги. Эта встреча — по служебной надобности, я ее и оплачиваю.
Высадив Никишина у вокзала, Давыдов поехал домой — устраивать быт. У самых дверей он столкнулся с Нарсежаком.
— Отыскал я знатока слуховых труб! — весело сообщил Федор. — Совсем старый дедок, но бодрый и много помнит. Какие у господина Балавинского планы на ближайшие дни?
— Это я сейчас выясню, — пообещал Денис.
Он уже наловчился разговаривать с Гольдовским особым голосом — голосом человека, изнемогающего от смертной скуки бытия. Это срабатывало: Олег тут же принимался звать на всякие встречи.
— Послушай, Денис, ну, сколько можно? — спросил искаженный телефонной линией голос. — Или мы завтра идем к Балавинскому, или ты будешь еще неделю ныть и тосковать!
— А что такое?
— Он на Пасху со всей семьей уезжает в Тверь к родне.
— Заранее едет?
— Ну конечно! Там тетка богатая, грех не приласкаться.
— Знаешь что? Давай сразу после пасхальной седмицы.
— Лучше бы раньше. После Пасхи у нас кое-какие дела затеваются… — неуверенно сказал Гольдовский. — Хорошо бы пораньше, понимаешь? А то ты для всех будешь еще чужой. Ты же в ложу еще не принят, даже разговоров о том не было.
Франция XVII века — это куртуазность и дуэли, балет и театры, заговоры против короля и кардинала и войны за передел Европы. Аккурат под Рождество 1632 года произошло одновременно два незначительных события: в Париж прибыла английская графиня Карлайл, а французское посольство привезло из далекой Московии в подарок своему королю кота сибирской породы. Король отдал животное кардиналу — большому ценителю кошек, а леди Карлайл легко вошла в круг парижского бомонда. И казалось, ничто не предвещало неприятностей, если бы в одну февральскую полночь лейтенант гвардейской роты Анри де Голль не услышал скабрезные куплеты в адрес его высокопреосвященства, а поутру не пропал новый любимец Ришелье — сибирский кот Портос!..
Репортер криминальной хроники Котов в поисках свежего материала обращается к своему другу, капитану уголовного розыска Ракитину, и неожиданно оказывается втянутым в расследование цепи очень странных убийств. Тела всех жертв, молодых мужчин, за несколько часов превращаются в иссохшие останки стариков. В поисках разгадки Котов обращается за консультацией в центр альтернативной медицины к известному в городе экстрасенсу. Но ответ целителя только добавляет таинственности, а в городе появляются очень агрессивные двойники вполне порядочных людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1913 год. Война уже на пороге. Рижские заводы и фабрики выполняют военные заказы, каждая цифра и подробность имеют огромное значение для разведчиков Эвиденцбюро. Но «наблюдательный отряд» российской контрразведки в Риге – на страже. Контрразведчикам становится известно, что врага снабжает сведениями человек, который связан с заводом «Мотор», по банальной причине – его шантажируют. Кто этот человек? Какое страшное преступление он совершил в прошлом? Как о нем стало известно в Эвиденцбюро? Ситуация в точности как в поговорке «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов — Тюльпана, Кентавра и Альду.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Петр Аркадьевич Столыпин не погиб 1 сентября 1911 года. Пистолет убийцы дал осечку. Но это, тринадцатое по счету, покушение на премьер-министра переполнило чашу терпения императора, и он повелел создать специальную Службу охраны высшей администрации — СОВА, призванную остановить бесконечную череду покушений на первых лиц государства. Однако это явилось только началом! Спустя полгода сотрудники СОВА вышли на «британский» след — разветвленную шпионскую сеть, сплетенную секретной службой МИ-6 Соединенного Королевства, одной из главных задач которой являлось во что бы то ни стало втянуть Российскую империю в войну против германского рейха.