Операция «Аврора» - [18]
— Ах, Андрей Николаевич! Мы так счастливы и горды, что Канцелярия Его Величества удовлетворила наше прошение и прислала нам целых три пригласительных билета на сегодняшнее торжество! — Графиня картинно сложила руки на груди. — Это замечательно!..
— Я рад за вас, мадам…
— Нет, вы не поняли! Ведь мы подавали прошение от нашего Общества. И приглашение — это есть признание важности затеянного нами богоугодного дела!..
— Я восхищен вашим энтузиазмом, Ангелина Павловна. — Голицын наконец заметил подполковника, вставшего правее императорской четы, так, чтобы видеть сразу и подходящих поздравителей, и тех, кто находится позади них. — Но мне помнится, в минувшем году ваше Общество называлось несколько иначе — культурных связей, не так ли?..
— Милый Андрей Николаевич, — Крестовская сделала скорбное лицо, вынула из-за манжета перчатки тончайший батистовый платочек и приложила уголком по очереди к обоим глазам, — вы же знаете печальную историю, из-за которой репутация нашего прежнего Общества оказалась безнадежно испорченной!..
— Да-да, мадам, — поспешно сказал Голицын, стараясь пресечь поток воспоминаний графини в самом начале, ибо по опыту знал, что предаваться им Крестовская способна часами и где угодно. — Вы совершенно правильно поступили, что изменили название, — он наконец понял, за кем так пристально наблюдал Вяземский: Витте! «А ведь граф и в самом деле сильно нервничает! С чего бы?.. Оглядывается… Губы кусает… А уши-то почему горят?! Прямо как у мальчишки нашкодившего…» — И ваше нынешнее дело куда более важно для Отечества. Дети — будущее империи!..
— Ах, Андрей Николаевич, вы душка!..
— Какое добросердечие!..
— Какая дальновидность!..
«Полное впечатление, что его сиятельство то ли чего-то ждет, то ли опасается. Неужели он тоже осведомлен о возможном теракте?!» — Голицын теперь старался не спускать глаз с Витте и Вяземского, но в то же время был вынужден продолжать выслушивать трескотню графини с товарками.
И все-таки момент начала действия Андрей пропустил.
Отдаленный шум со стороны бокового выхода он заметил с явным опозданием, только тогда, когда в ту сторону одновременно, ловко маневрируя между гостями, прошмыгнули Омельченко и Лапиков, а следом устремился и Нарсежак. Правда, Федор сделал на бегу Голицыну знак, мол, все под контролем, оставайся на месте. Андрей с усилием подавил вспыхнувшее желание последовать к месту беспорядка самому, но потратил на это несколько драгоценных секунд. Поэтому и не смог впоследствии вспомнить, откуда появился тот странный офицер в парадном мундире капитана первого ранга Балтийского флота. Возникшую неправильность в размеренном движении толпы гостей капитан элементарно проворонил. А ведь каперанг прошел буквально в трех шагах мимо него, направляясь прямиком к главным виновникам торжества, хотя и не имел на это никакого права. Перехватить его Андрей, конечно бы, мог, но уж больно все неожиданно и стремительно произошло.
Вяземский тоже заметил дерзкого офицера и, в отличие от Голицына, действовал быстро и решительно. Мгновенно определив, как ему показалось тогда, цель потенциального террориста, он двинулся на перехват. Андрей тоже мысленно проследил направление движения каперанга и в конце воображаемой линии увидел…подполковника! Странный офицер вовсе не стремился приблизиться к кому-то из высоких гостей, он упорно прокладывал себе дорогу к Вяземскому, меняя направление вслед за перемещением подполковника. Открытие было настолько неожиданным, что Голицын не поверил сам себе и позорно промедлил несколько секунд, а когда начал действовать, стало уже поздно.
Время будто резко замедлило свой бег. Голицын увидел, как Вяземский останавливается сразу позади Витте, стоявшего в пол-оборота к приближавшемуся террористу, как граф медленно достает из кармана брюк сложенный платок, медленно подносит его ко лбу и проводит по нему, вытирая пот. Лицо Витте даже в профиль показалось Андрею необычно бледным, а рука, сжимавшая платок, заметно дрожала. Надвигавшегося каперанга Витте все еще не замечал, но причина его волнения в один миг стала понятна Андрею: граф знал, кого должны сейчас убить! Голицын рванулся сквозь толпу, но тут флотский офицер выхватил из кармана брюк тускло блеснувший в электрическом свете пистолет, вскинул руку с оружием перед собой, и последние сомнения у Андрея отпали: целью террориста являлся подполковник Вяземский!
Голицын прыгнул вперед, едва не сбив с ног какого-то престарелого генерала, хотя понял, что не успевает. Выстрел прозвучал будто щелчок, а вспышки вовсе не было видно в ярком свете люстр.
Андрею даже показалось на миг, что он видит полет пули. Она непременно должна была поразить подполковника в левую сторону груди, но почему-то ударила точно в середину. На груди Вяземского расцвел ярко-красный цветок, и Борис Леонидович удивленно склонил голову, разглядывая нежданное украшение.
В следующий миг время вновь обрело привычный бег. Каперанг продолжал целиться в подполковника — не в Витте! И тогда Голицын в неимоверном усилии, едва не порвав жилы на ногах, прыгнул вперед, ударил террориста всем телом, и оба рухнули на пол, проскользив по навощенному паркету. Вторая пуля ушла в потолок, а пистолет вылетел из руки убийцы под ноги графу.
Франция XVII века — это куртуазность и дуэли, балет и театры, заговоры против короля и кардинала и войны за передел Европы. Аккурат под Рождество 1632 года произошло одновременно два незначительных события: в Париж прибыла английская графиня Карлайл, а французское посольство привезло из далекой Московии в подарок своему королю кота сибирской породы. Король отдал животное кардиналу — большому ценителю кошек, а леди Карлайл легко вошла в круг парижского бомонда. И казалось, ничто не предвещало неприятностей, если бы в одну февральскую полночь лейтенант гвардейской роты Анри де Голль не услышал скабрезные куплеты в адрес его высокопреосвященства, а поутру не пропал новый любимец Ришелье — сибирский кот Портос!..
Репортер криминальной хроники Котов в поисках свежего материала обращается к своему другу, капитану уголовного розыска Ракитину, и неожиданно оказывается втянутым в расследование цепи очень странных убийств. Тела всех жертв, молодых мужчин, за несколько часов превращаются в иссохшие останки стариков. В поисках разгадки Котов обращается за консультацией в центр альтернативной медицины к известному в городе экстрасенсу. Но ответ целителя только добавляет таинственности, а в городе появляются очень агрессивные двойники вполне порядочных людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1913 год. Война уже на пороге. Рижские заводы и фабрики выполняют военные заказы, каждая цифра и подробность имеют огромное значение для разведчиков Эвиденцбюро. Но «наблюдательный отряд» российской контрразведки в Риге – на страже. Контрразведчикам становится известно, что врага снабжает сведениями человек, который связан с заводом «Мотор», по банальной причине – его шантажируют. Кто этот человек? Какое страшное преступление он совершил в прошлом? Как о нем стало известно в Эвиденцбюро? Ситуация в точности как в поговорке «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов — Тюльпана, Кентавра и Альду.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Петр Аркадьевич Столыпин не погиб 1 сентября 1911 года. Пистолет убийцы дал осечку. Но это, тринадцатое по счету, покушение на премьер-министра переполнило чашу терпения императора, и он повелел создать специальную Службу охраны высшей администрации — СОВА, призванную остановить бесконечную череду покушений на первых лиц государства. Однако это явилось только началом! Спустя полгода сотрудники СОВА вышли на «британский» след — разветвленную шпионскую сеть, сплетенную секретной службой МИ-6 Соединенного Королевства, одной из главных задач которой являлось во что бы то ни стало втянуть Российскую империю в войну против германского рейха.