Операция "Альфа" - [22]

«Почему мне не с того ни с сего вдруг присвоили звание майора? Ничего особенно выдающегося я за последнее время не совершил. Неужто, вдохновленный очередной удачной сделкой и находясь в благодушном настроении обо мне вспомнил генерал-лейтенант? Вспомнил и решил осчастливить человека, открывающего ему дверцу автомобиля? Что-то не верится. Почему полковник Винь Хао и подполковник Фонг так суетились вокруг меня? Фонг вечно завидует успехам и продвижению по службе других, а Винь Хао привык свысока смотреть на своих подчиненных. И тем не менее все вчерашнее утро оба расточали мне похвалы. И оба были инициаторами вчерашнего ужина. Конечно, все расходы вычтут потом из моего жалованья, но ведь раньше ничего подобного не бывало. Их ничем нельзя было заманить туда, где обмывали новые звания их подчиненные.

И потом, оба они совершенно явно прилагали все усилия к тому, чтобы меня споить. Почему? И почему я вчера так легко захмелел? Обычно я могу выпить гораздо больше и оставаться трезвым. Может быть, они что-то подмешали мне? Для чего? Просто ли ради забавы или для того, чтобы у меня развязался язык? Недели три назад полковник Винь Хао при мне и Фонге выболтал совершенно секретные сведения, касающиеся цели приезда этого нового советника Стивенсона и операции «Роллинг тандер». Я быстро передал их…

Стоп! Не здесь ли кроется разгадка? Нужно еще раз проанализировать все, что произошло. Предположим самое худшее. Из Америки приезжает разведчик крупного масштаба. Первое, что он делает, это проверяет и реорганизует работу всего отдела, при этом отдает предпочтение одним и понижает других, кто-то попадает под подозрение, кого-то отстраняют от работы… Новый начальник, новая политика, и здесь ничего особенного нет. Я из тех, кто попал под подозрение. Самый элементарный способ проверки — слежка, сообщение сведений секретного свойства и наблюдение за объектом. Если объект реагирует на это, значит, замысел удался. Но со времени моего сообщения никакой реакции со стороны наших не последовало. На эту удочку наши не клюнули. Остался ли я под подозрением? Наверняка остался. Но тогда почему меня столь неожиданным образом повышают в звании? Уловка опытного разведчика? У него совсем иной почерк, нежели у Винь Хао, и конечно же он намного умнее и опаснее.

Тогда пока что решим так: я нахожусь под подозрением. Они сделали первую попытку, но она окончилась неудачно. Проверка продолжается. Занимаются этим непосредственно Винь Хао и Фонг. Руководит ими Стивенсон. Они будут использовать все возможности, чтобы выслеживать меня, фотографировать, записывать каждое мое слово, реагировать на каждый мой шаг. Прежде всего необходимо обеспечить себе прикрытие и вести наступательную политику. Временно прекратить все контакты с нашими. Связи и запасной «почтовый ящик» использовать лишь в самом неотложном случае…

Обидно, что до сих пор никак не могу вспомнить, что говорил вчера, когда был пьян. Нет, определенно они что-то подмешали мне. Взять, что ли, мочу на анализ, отнести моему знакомому в лабораторию госпиталя, чтобы узнать, что же все-таки они подмешали? Не стоит. Не надо показывать, что я их тоже проверяю…

Хоанг посмотрел на часы: половина девятого. Полковник Винь Хао велел ему явиться к девяти часам в технический кабинет отдела. Хоанг выпил успевший уже остыть кофе, подошел к книжной полке, достал несколько книг, разложил их на столе, на одну из книг насыпал немного пепла от сигареты. Открыл ящик письменного стола, стоймя поставил пачку сигарет и осторожно задвинул ящик. Если кто-нибудь в его отсутствие захочет посмотреть его бумаги, он будет об этом знать.

…Без пяти минут девять он вошел в технический кабинет отдела. Винь Хао и Фонг уже поджидали его. Отвечая на его приветствие, Винь Хао слегка кивнул и попытался изобразить улыбку, которая ему, однако, не удалась: взгляд оставался настороженным, и это его выдало. Фонг же вежливо наклонил голову и тут же отвернулся.

Винь Хао пригласил Хоанга сесть. Невольно или умышленно, но только он показал именно на то кресло, которое было оборудовано всевозможными датчиками и предназначалось специально для допросов. Внешне оно ничем не отличалось от обычных кресел, какие ставят в гостиных, к нему были приделаны умело спрятанные ремни, которые управлялись кнопками, расположенными на спинке. Кресло могло опускаться, подниматься, вращаться, опрокидываться.

— Майор, — сказал Винь Хао, — вы по-прежнему будете исполнять обязанности офицера связи при военном кабинете президента, но отныне вам придется больше работать непосредственно с нами. Господин президент следит за вашим продвижением по службе и хочет, чтобы мы задействовали вас в серьезных делах. Сегодня господин начальник военного кабинета оказал вам особую милость: вы удостоены чести от имени офицеров и солдат республиканской армии зачитать эту общую декларацию перед телевизионной камерой.

Он вынул из портфеля листки, отпечатанные на машинке, и протянул их Хоангу.

— Посмотрите внимательно. Если сможете заучить наизусть — тем лучше. Потом несколько раз прочитаете мне и подполковнику Фонгу. Вы человек умный, имеете степень бакалавра, несколько лет стажировались в Соединенных Штатах, наверняка вы отлично знаете, как надо читать такие вещи. Ваше выступление должно прозвучать как предостережение, если хотите, как ультиматум вьетконгу и северянам, и в то же время оно должно укрепить боевой дух нашей армии в десятки, нет, в сотни раз… — Он воздел руки вверх, но, не найдя других, еще более высперенных выражений, опустил их и пожал плечами. — Словом, вы должны прочитать текст с выражением, с вдохновением, так, чтобы это запало в сердца и умы! Приступайте. У нас с подполковником Фонгом есть еще дела, нужно кое-что обсудить с майором Зи, ровно в десять мы вернемся сюда послушать вас. Вам все ясно?