Опекун безумца - [39]

— Ключи! — Сарджент протянул руку. Мисс Паоро покорно выложила связку и пояснила, как быстрее добраться до ее дома.

Майер сидел перед человеком в ортопедическом ботинке. Пили кофе.

— Ничего особенного. — Майер постучал ложкой по блюдцу. — Не вижу причин для беспокойства. Подергается немного, и все. Он ничего не может сделать. Вчера взорвали еще один самолет. К этому стали привыкать. Вроде так и положено.

Человек в ортопедическом ботинке, с трудом приволакивая ногу, обогнул стол.

— Звонил генерал Орэдж. На границе между интересующими нас странами — ожесточенные перестрелки в шести секторах на протяжении всей недели. Генерал не скрывал радости.

Майер растопырил пальцы, выставил вперед ладони: увольте! В большой политике я не силен.

Мисс Паоро после визита Сарджента тщательно запудривала ссадину на лбу, когда открылась дверь. Пуховка застыла в руке. Мисс Паоро успела подумать, как кровь забрызгает зеркало; она уже не боялась, на страх нужно время — у нее времени больше не было.

Бесшумный пистолет ожил, будто кто-то постучал костяшками в дверь.

Сарджент подъехал к дому осведомительницы в сумерки. Недалеко от подъезда стояла машина. На переднем сиденье — двое.

Не останавливаясь, Брюс миновал квартал, купил в ближайшем магазине надувную игрушку, попросил упаковать, не выпуская воздух.

Закапал дождь. Сарджент вышел из магазина, нагнал женщину под зонтом, направлявшуюся в дом мисс Паоро. Со стороны казалось, что супружеская чета возвращается с работы, жена не очень-то заботливо держит зонт над головой спутника, сжимающего поклажу.

На Сарджента не обратили внимания. Он поднялся на лифте. Номер квартиры мисс Паоро сиял начищенной медью. Сарджент прижался к стене и прошел так, чтобы его нельзя было увидеть через глазок.

Едва он сунул ключ в замок, дверь поддалась. Брюс расслышал голоса, надавил сильнее и проскользнул в квартиру; он не опасался, что на скрип двери или на шорох шагов обратят внимание. Орудовавшие в квартире наверняка на связи с двумя внизу, и те подали бы сигнал, обнаружив, что Сарджент или мисс Паоро вошли в подъезд. Брюс прикрыл за собой дверь, двинулся вперед, к большой комнате. В ней двое увлеченно переворачивали все вверх дном — обыск в разгаре.

Сарджент толкнул застекленную дверь и встал в проеме с револьвером в руке.

Один из агентов повернулся и сразу все понял, второй перехватил взгляд товарища, его кадык дернулся.

— К стене. — Сарджент знал, что агентам и в голову не придет воспользоваться оружием — его преимущество неоспоримо.

Запищала рация.

— Скажи, что все в порядке, — приказал он.

Агент покорно выполнил приказание. Брюс отобрал оружие.

— Теперь свяжи своего дружка.

Брюс внимательно смотрел, как агент пеленает веревкой напарника. Сарджент вынул из кармана наручники. Щелкнули замки.

Брюс ножом разрезал агентам сзади штаны, отвел на кухню и запер дверь снаружи на щеколду. Рация лежала на столе.

Сарджент присел. Он не любил часами копошиться в чужом барахле, предпочитая подумать. Нелсон — профессионал и не станет прятать кассету в белье в пятом или третьем выдвижном ящике шкафа, и еще Нелсон опасался за мисс Паоро и не хотел ее впутывать в свои дела. Значит, он мог позаботиться о ее непричастности даже в том случае, если кассету найдут.

Сарджент подошел к окну, распахнул створки, выглянул на улицу, свесившись почти до пояса: на подоконнике с внешней стороны тянулись три царапины. Сарджент запустил руку под подоконник с внешней стороны; пальцы быстро наткнулись на плоскую, надежно приклеенную к нему коробку. Брюс улыбнулся: по закону считалось, что, если тайник с наружной стороны окна, лицо, проживающее в квартире, не несет ответственности, что бы там ни обнаружили.

Брюс спрятал кассету, вошел в кухню:

— Ничего не нашли?

Агенты хмуро молчали, стыдливо придерживая расползавшиеся брюки.

— Значит, здесь и нет ничего. — Брюс направился к входной двери. Скорее всего, агенты, когда их освободят, станут утверждать, что Сарджент ушел ни с чем: не мог же он за пятнадцать минут раскопать то, что они не смогли найти за три часа.

Сарджент спускался вниз по лестнице. Ни запасных выходов, ни примыкающих к дому зданий; выйти на улицу можно только так же, как он вошел. Брюс вынул «магнум»: пришел его черед. Двое в машине перед подъездом наверняка обратят внимание на мужчину в надвинутой на лоб шляпе — маскарад два раза не проходит.

Сарджент резко толкнул дверь и выскочил, стреляя по машине. Водителя он уложил сразу, второй агент успел выстрелить, не задев Брюса, и тут же сполз вниз.

Трое прохожих на улице с ужасом посмотрели на Брюса; не пряча «магнум», он подошел к своей машине и поспешил убраться, петляя по одному ему знакомым переулкам — попробуй выследи.

Брюс заехал к известному ему человеку сделать копии.

Через двадцать минут Брюс получил еще две видеокассеты. Одну он отвез в камеру хранения на автовокзале, вторую упрятал за обшивку в салоне автомобиля.

До облюбованной им гостиницы Сарджент добрался к вечеру. Портье, востроглазый мышонок с зализанными волосами, проходил свидетелем по одному делу пять лет назад — преданно смотрел на Брюса: беднягу тогда подставили, и, если бы не Брюс, Джиму Багдаси пришлось бы вычесть из безмятежности существования за конторкой лет десять на отсидку. Сарджент так измотался, что не мог вымолвить ни слова. На мгновение он оперся о конторку, усталыми глазами спросил Багдаси: «Спокойно?» Джим провел ладонью параллельно полу — легко, будто поглаживая ребенка по голове: тишина. Сарджент удовлетворенно кивнул.