Опекун безумца - [16]

Сарджент открыл глаза. Кэлвина на барже не было.

Брюс вскочил. От кормы баржи его отделяло не более десятка ярдов. Он бросился в воду и скорее почувствовал, чем увидел, темную тень на высвеченном лучами песчаном дне: Кэлвин под водой вцепился в проржавевший гребной вал, волосы у него на голове в потоках воды встали дыбом, изо рта выпрыгивали пузыри.

Сарджент вынырнул на поверхность, сделал глубокий вдох и ушел под воду. Он оторвал Кэлвина от вала без труда, выволок на берег и, положив на траву, надавал по щекам, удивляясь, откуда берутся силы. Брюс вошел в раж — пощечины так и сыпались, когда безумец разжал губы:

— Бросьте вы… больно!

Сарджент сразу пришел в себя, отпихнул Кэлвина и наконец-то перевел дыхание.

— Вы кто? — Кэлвин смотрел в небо.

Сарджент вертелся: никак не удавалось сесть так, чтобы солнце согревало его целиком; затарахтел мотор катера, и вопрос Кэлвина потонул в захлебывающихся звуках.

— Не валяйте дурака. — Брюс с опаской посмотрел на увесистый камень всего в десятке дюймов от пальцев безумца; ему показалось, что Кэлвин незаметно придвигает руку к камню, и Сарджент крепче сжал рукоятку револьвера, чтобы в случае чего защищаться: неужто понадобится треснуть Кэлвина по затылку? Если не рассчитать, случится беда, и тогда Сарджент окажется в скверном положении: контракт с Бейкером наверняка не всплывет, и получится, что Брюс убил или покалечил ни в чем не повинного человека, больного и несчастного. Сарджент отшвырнул револьвер и отодвинулся.

— А вы ничего, — улыбнувшись, сказал Кэлвин, — другие тряслись в страхе… от моих штучек…

— С чего вам надоело жить?

— Кто вам сказал? — Гордон приподнялся на локтях. — Бейкер? Он думает, я сошел с ума. Смехота! Вы на него посмотрите: сам настоящий психопат. Он всего на свете боится — пауков, поноса, летучих мышей, лягушек, женщин, а больше всего, что прикарманят его денежки.

Сарджент согрелся, успокоился, он слушал Кэлвина и не находил ничего необычного в том, что тот говорит, но знал: часто душевнобольные — приятные собеседники и… все же они поражены тяжким недугом, и поведение их непредсказуемо.

— Глупо торопиться, — пробормотал Сарджент.

— Я и не думал, — Гордон усмехнулся, — просто сорвался с кормы, перепугался и вцепился в железку.

Кэлвин обсушивался, не раздеваясь, только разул ботинки. К машине он шагал босиком, в каждой руке моталось по туфле, длинные шнурки волочились по траве.

У ворот особняка Сарджент вверил безумца попечению Нелсона; уходя, Кэлвин помахал Сардженту, подмигнул и выкрикнул: «До завтра».

…На следующее утро Брюс проснулся от приступа кашля, знобило. В его положении любая простуда грозила большими неприятностями. Он с трудом поднялся, добрался до ванны, глянул в зеркало: глаза ввалились, щеки запали, заросший подбородок заострился. Сарджент провел ладонью по лбу: волосы у корней намокли, на виске бешено пульсировала взбухшая вена. Брюс опустился на табурет в ванной комнате — мыться не было сил.

Он с трудом собрался, на ходу сжевал полплитки белого шоколада и, обваляв в сахаре, проглотил дольку лимона.

Позвонил Майер: Бейкер доволен Сарджентом, особенно отчетами: толково, точно, кратко. Брюс не понял, знает ли Бейкер о вчерашней истории на реке; запись о ней он только сегодня собирался передать Нелсону.

Сарджент закашлялся. Майер выспросил, что с ним, и, не раздумывая, предложил недельку отдохнуть — Кэлвин тоже посидит дома. Брюсу стало неловко оттого, что из-за его простуды ничего не подозревающий безумец обречен на заточение.

На третий день от простуды не осталось и следа.

Сарджент встал, открыл шкаф, увидел костюм, в котором приходил в «Бо-Сит», когда познакомился с Майером. Дотронулся до кармана, нащупал ключи от машины Майера. Забыл отдать их владельцу, а у того, как видно, не одна связка, даже и не вспомнил. Неожиданно шевельнулось сомнение, стремительно прокрутилось в голове: игра в рулетку, вальяжность Майера, мертвенные лица стареющих кокоток, нагло-масляные лица гангстеров и побег через бильярдную… Сарджент отчитал себя за подозрительность, но раз уж выдалось свободное время, то лучше либо напрочь подрубить сомнения, либо…

Он прихватил револьвер и отправился в «Бо-Сит». Бармен у стойки скользнул по нему безразличным взглядом: обычный посетитель. Узнал ли он Брюса? Пожалуй, да: бармена выдало безразличие, а Сарджент умел читать в глазах людей.

Сарджент положил ключи на стойку. Бармен не шелохнулся. Брюс придвинул ключи, едва не вдавив бородки в брюхо бармена:

— Нашел тут недавно. Не подскажешь, кто потерял?

Бармен сосредоточенно протирал стаканы.

— Ты глухой?

— Слышу — лучше не бывает. Могу передать ключи тому, кто спросит.

— А кто спросит?

— Почем я знаю, сэр. Спросит тот, кому надо, — терпение не изменило бармену.

Неожиданно Сарджента резко толкнули в спину:

— Джентльмен любопытен!

Брюса резанул знакомый голос. Повернувшись, он увидел Даниеля Поганку, а с ним еще двоих гангстеров, как раз тех, от которых он спас Майера.

Поганка — тридцатилетний красавец, глядя на которого и не подумаешь, чем он зарабатывает на хлеб, — придвинулся к Брюсу вплотную и предложил: