Опасный поцелуй - [111]

– Я не убивал его. Хотел, но не убил.

– Лжешь. – Она не могла скрыть своего презрения.

Он поднялся, сев на нее верхом, и сильно ударил ладонью по лицу. Раз, два, три… В ушах женщины звенело, из носа потекла кровь. Наконец он остановился, и она грудью почувствовала, что к нему вернулась эрекция.

– А я думала, что я твоя крошка, – заискивающе произнесла Велвет, предпринимая новую попытку.

Он издал какой-то утробный звук и задрожал от возбуждения.

Велвет облизала губы, разбитые в кровь.

– Пит любил тебя, Кори. Он очень хотел помочь тебе. Снова тихий смех.

– Ты не хочешь, чтобы я полюбила тебя, Кори? Возможно, я смогла бы. – Он продолжал смеяться, но не сдвинулся с места. – Но как же я могу любить, если совсем не знаю тебя, – сказала она.

– Ты любишь Уита Мозли, – с укоризной в голосе произнес он. – Я видел, как ты обнимала его.

– Можешь быть на сто процентов уверен, что я не люблю его. Я ненавижу Мозли до самых его потрохов.

– Не нужно ненавидеть его до потрохов. Я могу принести их тебе.

Язык Велвет прилип к небу. Она подумала, что мучитель собирается снова насиловать ее, но вместо этого Кори наконец оставил свою жертву в покое и слез с кровати. Судя по звукам, он оделся, и через пару минут дверь за ним закрылась. Вскоре послышалось мягкое журчание воды в душе.

Он ушел. И на этот раз не засунул ей в рот ужасный кляп с маленьким замочком. С заостренным металлическим замочком.

Разумеется, в конце концов она позвонила Дэвиду.

В субботу утром Клаудия проснулась рано и еще примерно час лежала, вытянувшись на источавших цветочный аромат простынях. Работы у нее не было. Но была квартплата, нужно было за что-то покупать еду и выплачивать взнос за машину. Кроме того, теперь она лишилась медицинской страховки, а на ее текущем счету осталось менее двух тысяч долларов и еще меньше – на депозитном. За последнее время Клаудия умудрилась влезть в долг на шесть сотен по карточке «Виза» под семнадцать процентов годовых. Дважды она тянулась к телефону, чтобы позвонить матери, но, еще до того как она хотела набрать ее номер, в ушах диссонирующим колокольчиком звенел мамин голос: «Что с тобой происходит, Клаудия? Сначала ты отказываешься от прекрасного мужа, теперь теряешь работу. Может, тебе больше нравится ловить креветок вместе с твоим отцом? Именно это тебя и ждет. Зачем мы только морочили себе голову, посылая тебя в школу?» Чувствуя себя разбитой и опустошенной, Клаудия понимала, что не готова выслушивать этот убийственный монолог. Перед ней постоянно выплывало бледное лицо Хезер Фаррел, и уже дважды Клаудия бегала в ванную, мучаясь приступами рвоты.

В результате, после долгих сомнений, она позвонила Дэвиду и шепотом рассказала ему, что потеряла работу. Она коротко объяснила, что не смогла найти Хезер и обеспечить ей безопасность и поэтому Дэлфорд уволил ее. Дэвид появился в полвосьмого утра с пакетом продуктов к завтраку; он сделал ей горячую ванну, поджарил омлет пока она купалась и надевала свою мягкую, как поцелуй, всю в узелках скатавшегося ворса, старую пижаму. Клаудия слышала, как он управляется в кухне: ящики хлопают, овощи нарезаются, сок наливается, масло шипит.

Недолго все это продлилось, не так ли, мисс Несгибаемость? Ты уже снова готова впустить его в свою жизнь, да? Клаудия открыла слив в ванне, давая мыльной воде с булькающим звуком начать свое движение по спирали вниз. Да. Похоже, готова.

Бывшие супруги съели омлет, печенье, выпили сок, и Клаудию захлестнула волна изнеможения. Она заснула, свернувшись калачиком на своем матрасе, а Дэвид лежал рядом и нежно гладил ее черные волосы.

Она проснулась в десять. Жалюзи были опущены, в комнате стоял серый полумрак. Спотыкаясь, Клаудия прошла в кухню. Там сидел Дэвид, пил кофе и читал газету «Корпус-Кристи Маринер».

Увидев ее, он опустил газету.

– Надеюсь, я не слишком злоупотребил твоим гостеприимством? Я подумал, что ты, возможно, захочешь поговорить, когда проснешься.

– Спасибо. Спасибо за ванну, и завтрак, и вообще за все.

– Но я хотел бы кое-что выяснить начистоту, хорошо? – в его голосе звучали новые, металлические нотки, которых она раньше не слышала. – Я не пытаюсь воспользоваться… тем эмоциональным крушением, которое ты только что пережила. Я говорю это искренне, потому что знаю, как работает твоя мысль, Кло: рано или поздно, но ты начнешь думать, что я пытаюсь на цыпочках подкрасться к тебе, чтобы вернуться назад.

– О, Дэвид, я так не думаю, – возразилa Клаудия, будучи совершенно не уверена в том, о чем она, собственно, думает.

– Ладно. Мне просто не хочется, чтобы ты оставалась одна в трудную минуту.

Клаудия налила себе чашку горячего кофе – он сварил кофе с лесным орехом, ее любимый, от души добавив туда молока и сахара. Дэвид продолжал сидеть за кухонным столом спиной к ней, а она смотрела на его плечи, постриженные «ежиком» темно-рыжие волосы, жилистые руки, россыпь веснушек на шее. Ей вдруг так захотелось обнять и поцеловать его, прижаться к нему всем телом, что она чуть не уронила чашку.

Однако она не сдвинулась с места и продолжала осторожно потягивать горячий кофе, сложив губы трубочкой. Он развернулся на своем стуле.