Опасный мужчина - [11]

Элеонора тут же написала положительный ответ. Даже будь она до сих пор в полном трауре, все равно бы посетила Джулиану. Но после полугода в черных одеждах Элеонора перешла на облегченный траур. Некоторые настаивают, что полный траур следует соблюдать на протяжении года, однако ни Элеонора, ни Эдмунд не придавали значения условностям. Любовь и уважение, а также горе после потери близкого человека нельзя определить по одежде и измерить временем, на протяжении которого эта одежда носится.

Вечером, вскоре после чая, в комнату вошел дворецкий Элеоноры и сообщил:

– К вам джентльмен, мисс.

Элеонора удивленно вскинула брови:

– Кто бы это мог быть?

– Дядя мастера Эдмунда, мисс.

Презрительное выражение лица Бартвелла лучше всяких слов выражало его мнение о госте, к тому же он прибавил:

– Я его оставил в холле. Сказал, мне еще надо узнать, будете ли вы с ним разговаривать.

Элеонора сдержала улыбку. Она могла себе представить, как заносчивый лорд Нил воспринял подобное оскорбление. Вряд ли кто-то другой заставлял его дожидаться в холле и вдобавок давал понять, что его, возможно, и вовсе не примут.

Конечно, невежливость для лорда Нила не в новинку. Он и сам отлично продемонстрировал это качество, явившись к ней, несмотря на только что отправленное письмо, где ясно говорилось – хозяйка никого не принимает. Очевидно, к отказам лорд Нил не привык.

– Пожалуйста, напомните лорду Нилу, что я не принимаю, о чем я ему уже писала, – сухо велела Элеонора.

Уголки рта Бартвелла дрогнули, будто он сдерживал смешок.

– Рискну предположить, лорд Нил будет недоволен.

– Согласна, – усмехнулась Элеонора. – Но если он поведет себя некорректно, разрешаю выставить его из дома силой.

Бартвелл сразу просиял, явно надеясь, что гость примется возмущаться. Иногда Бартвеллу казалась скучноватой его нынешняя жизнь.

Когда дворецкий удалился, Элеонора прислушалась к звукам спора, однако в холле было тихо, и она решила, что его светлость решил покинуть дом мирно. Элеонора пожалела, что не видела его лица. Был соблазн выйти к лорду Нилу, чтобы заявить ему прямо о своем нежелании с ним разговаривать. Однако подобный поступок противоречил бы смыслу высказывания.

После этого инцидента Элеонора не могла ни на чем сосредоточиться. Все вспоминала лорда Нила и поразительную дерзость, с которой тот явился в ее дом, и думала, не попытается ли он снова нанести ей визит и будет ли присутствовать при ее встрече с леди Гонорией. Наконец Элеонора забросила дела и поднялась наверх, чтобы одеться к ужину с Джулианой и ее мужем.

Немного подумав, Элеонора выбрала полутраурное белое платье со скромным черным шлейфом. Горничная причесала ее просто, перехватив темные кудри черной бархатной лентой, а единственным украшением служила брошь из черного камня, которую Эдмунд подарил ей еще давно. Брошь была выполнена в итальянском стиле pietra dura, флорентийской мозаики. Прямо в камне были выложены белые и розовые цветы. Хотя эту брошь трудно было назвать траурной, поскольку в ней были цветные элементы, Элеонора носила ее именно в этом качестве, ведь брошь была подарком Эдмунда. После его смерти Элеонора вспоминала, как Эдмунд вложил брошь в ее руку и торжественно попросил носить ее ради него. Тогда серьезность Эдмунда удивила Элеонору, но сам жест показался ей милым и трогательным. Впоследствии Элеонора гадала, возможно ли, что Эдмунд предчувствовал свою гибель… или еще страшнее – знал о ней, поскольку сознательно решил покончить с собой.

Но Элеонора запретила себе думать об этом. Пусть ничто не омрачает счастливый вечер встречи с подругой после годовой разлуки.

Элеонора быстро приколола брошь на платье и взглянула на свое отражение. Она была женщина статная, совсем не похожая на пухленький, румяный, белокурый идеал английской красоты. Да, у Элеоноры красивые глаза и белая кожа, однако черты лица крупноваты, рот слишком широкий, подбородок слишком выдающийся. Но сегодня Элеоноре казалось, что выглядит она очень неплохо. Платья скромных фасонов и простые прически всегда ей шли, а перспектива приятного вечера заставила ее щеки разрумяниться, а глаза засветиться. В последнее время подобное с ней бывало редко.

Элеонора взяла с туалетного столика веер, и горничная набросила ей на плечи легкий вечерний плащ. Элеонора спустилась к карете, ожидавшей на улице. Кучер приподнял шляпу в приветствии, а Бартвелл помог ей сесть – эту обязанность он больше никому не доверял.

Карета отъехала от дома, и Элеонора откинулась на мягкое кожаное сиденье. Они остановились на углу, потом свернули на перекресток, и вдруг, не успел экипаж сдвинуться с места, как дверца распахнулась и внутрь запрыгнул мужчина.

Глава 3

У Элеоноры перехватило дыхание, сердце бешено застучало, каждый нерв затрепетал. Она тут же вспомнила о пистолете, который прятала за сиденьем, но потом узнала мужчину, ворвавшегося в ее карету столь бесцеремонным образом. Это был лорд Нил.

Элеонора видела его всего один раз, но такого человека забыть трудно. Элеонора вздохнула с облегчением. Лорда Нила она не выносила, зато могла не опасаться, что он ограбит ее или причинит вред. Недавний страх обернулся таким же сильным гневом. До чего же несносный мужчина, подумала Элеонора. Решил напугать ее и таким образом добиться преимущества.