Опасный маскарад - [2]

— Ах, моя бедная крошка! — сочувственно промолвила грудным бархатистым голосом ее нянька Изабо Лотрек. — Ты настолько привыкла, что твой папа принадлежит одной тебе. Я уверена, ты встретила бы в штыки любую его избранницу.

Лора резко обернулась, обожгла няньку гневным взглядом и проговорила, упрямо вскинув подбородок:

— Неправда!

Изабо мягко улыбнулась ей в ответ, ее доброе лицо цвета молочного шоколада оставалось невозмутимым. Знавшая свою воспитанницу с пеленок, она привыкла к ее вспышкам ярости и всплескам раздражительности. Теперь, когда Лоретта повзрослела, няня уже не реагировала на них столь же остро, как в пору ее детства. Разумеется, Лоретта больше не бросалась на пол и не сучила ножками в истерическом припадке, визжа так, что у всей прислуги звенело в ушах. Однако полностью владеть своими чувствами девушка так и не научилась, хотя Изабо непрестанно пыталась внушить ей, что свой гнев лучше выражать словами, а не дикими поступками вроде швыряния в стену зеркала или разбивания вазы об пол.

— Впрочем, — промолвила Лора, слегка остыв, — в твоих словах, возможно, имеется толика истины.

Изабо кивнула и продолжала просмотр платьев, висевших в большом гардеробе, время от времени бросая испытующие взгляды в сторону своей воспитанницы, которая то смотрела в окно, то принималась расхаживать по комнате, то останавливалась возле камина. Пламя лениво лизало потрескивающие поленья, дождь барабанил по стеклам, мудрая няня помалкивала, и в результате Лоретта утихомирилась и вымолвила, сев на диванчик:

— Ради спокойствия своего дорогого папы я постараюсь вести себя с ней достойно. Однако я не намерена ее любить. Ведь я свободна в своих чувствах, верно?

— Конечно, моя славная малышка! — согласилась Изабо. — Никто не вправе принудить тебя к этому.

— Надеюсь, что ее родственники не задержатся здесь надолго, — с тяжелым вздохом выговорила Лора.

— Я тоже так думаю, — подтвердила Изабо, взглянув на нее исподлобья. — Вскоре после свадьбы все они уберутся восвояси.

Лора кивнула, подперла подбородок ладонью и со вздохом добавила:

— Они так быстро тараторят между собой по-испански, что я с большим трудом улавливаю смысл их разговоров. И все они имеют скверную привычку таращить на меня свои черные глаза, словно бы у меня две головы, и совать свои длинные носы в мои дела. Да какое они имеют право делать мне замечания по поводу фасонов моих платьев! Не говоря уже о том, чтобы упрекать меня в чрезмерном увлечении румянами и помадой: дескать, красятся только дамы легкомысленного поведения!

Лоретта возмущенно фыркнула и передернула плечами.

Изабо, пряча улыбку, заметила:

— Возможно, в Испании добропорядочным девицам и запрещается искусственно подчеркивать свою красоту, но здесь, в Новом Орлеане, насколько мне известно, порядки иные, поэтому многие креолки следуют веяниям моды.

— Например, ты сама, Изабо! — расхохоталась Лора.

— Тише! — остановила ее нянька и, погладив руками светло-зеленую парчу своего платья, не без самодовольства подтвердила: — Да, я понимаю толк в моде в отличие от некоторых светских дам, предпочитающих носить одежду из муслина и не желающих даже слышать о фижмах.

Лора рассмеялась, злобно прищурившись:

— Надеюсь, эти старые вороны не изменят своего представления о современных фасонах, побывав в Калифорнии.

— Можешь не сомневаться, моя славная малышка, в такой дыре, как Калифорния, они наверняка ничего не узнают о новой моде, — заверила ее няня. — В этом штате живут ограниченные люди, далекие от новшеств цивилизованного общества.

— И охота им тащиться в такую даль из-за какой-то свадьбы! — воскликнула Лоретта.

Изабо сочла полезным напомнить ей, что родственники Карлотты совсем недавно предприняли еще более дальнее путешествие — в Испанию, на родину своих предков. Следовательно, они легки на подъем и не страшатся больших расстояний. Лора хмыкнула и вскинула брови, а ее смуглолицая нянька пожевала губами и добавила:

— Осмелюсь также обратить твое внимание, деточка, что сеньорита Альварадо всю свою жизнь провела в Калифорнии, а в Новый Орлеан приехала, чтобы погостить у своего отца и получше узнать городские порядки и новые веяния. Однако в душе она так и осталась провинциалкой.

— И надо же было ей привлечь к себе внимание моего папочки! — с горечью заключила Лоретта. — Какая досада, что она задержалась в нашем городе! Теперь я вынуждена терпеть неудобства…

Вновь охваченная волнением, Лора вскочила с диванчика и подошла к окну, из которого открывался вид на перекресток улиц Дюмен и Ройяль, а также тенистый дворик, огороженный изящной чугунной балюстрадой. Ранней весной, когда появлялась зеленая листва на деревьях и расцветали декоративные растения на клумбах, воздух насыщался сладковатым ароматом, от которого у Лоретты трепетало сердце и кружилась голова. Она обожала этот коварный весенний запах, особенно явственно ощущавшийся после дождя, и сейчас ей вдруг захотелось впустить его в комнату. Она распахнула окно и с наслаждением подставила лицо сырому порывистому ветру. Но Изабо поспешно захлопнула оконные створки и недовольно пробурчала:

— Тебе не терпится простудиться, моя глупенькая малышка? Соскучилась по насморку, лихорадке и кашлю? Хочешь слечь в постель и проболеть неделю, а то и месяц? Сколько раз я должна повторять, что сырость вредна и чрезмерно опасна для хрупких юных созданий? Да и мне, старухе, она тоже не нужна, ведь от нее одни только хвори!