Опасный груз - [3]

2

Ардоннское озеро, 27 февраля, 8 часов 50 минут

Спозаранку, едва начало светать, лейтенант Хорн отчалил от берега; с тех пор он уже успел обогнуть Голубой мыс, и теперь его яхта малым ходом идет по озеру, держа курс на восток.

Туман над вершинами гор рассеивается, но понизу, вдоль берега, пока еще стелется серовато-белыми клубами. Солнце взошло, однако светит не в полную силу: оранжевому шару не пробиться сквозь пелену грязноватых облаков, затянувших небо. Озерная гладь спокойна, вода мягкими толчками ударяет в борта небольшой моторной яхты. Воздух плотный и до того холодный, что покалывает внутри, когда вдохнешь его полной грудью; пока еще пахнет зимой. Время от времени над водой пробегает слабый ветерок, но не касается голубовато-зеленой поверхности воды, не вздымает волны, а стихает так же внезапно, как и налетел.

Хорн очень любит эти ранние утренние часы. Собственно говоря, ради этого удовольствия годами откладывал он деньги, ради этого посещал судовые распродажи, бродил вдоль причалов, присматриваясь к чужим яхтам, изучал рекламные проспекты. На работу ездил в старомодных, подержанных машинах. Если вдуматься в события последнего времени, то волей-неволей придется признать, что поворот начался с того рокового дня в прошлом году. И владельцем яхты он тоже заделался с тех самых пор. Самолюбие Хорна было болезненно задето тем непреложным фактом, что вожделенную вещь он приобрел ценою не только собственных усилий. И все же это суденышко означало, что Хорн поднялся ступенькой выше по лестнице общественной иерархии. Став владельцем яхты, он вынужден был соприкасаться с людьми совсем иного круга, хотя поначалу не замечал этого. Все получилось как-то само собой и отнюдь не намеренно — просто времени у Хорна стало гораздо меньше, и он посещал лишь такие места, где можно было получить полезные сведения относительно яхт и правил судоходства по озерам. Он вступил в яхт-клуб, и последствия этого шага не замедлили сказаться: Хорн и опомниться не успел, как круг его общения свелся к чисто служебным отношениям с коллегами, зато более широким связям с яхтсменами, такими же одержимыми чудаками, как и он сам. Среди последних ему приходилось сталкиваться с богатыми и влиятельными людьми, которые считали его равноправным членом своего клана, не подозревая, что лейтенант Хорн вовсе не относится к породе толстосумов. Разумеется, Хорн в глубине души сознавал двойственность своего положения, однако в этой игре условностей он был лишь начинающим игроком и поэтому не чувствовал, будто кого-то обманывает.

Каждую свободную минуту Хорн норовил провести на яхте; конечно, после окончания специальных полицейских курсов урывать эти минуты стало труднее, и все же он не жалел, что приобрел ее. Будучи далек от снобизма, Хорн не считал, будто благодаря этому он стал лучше, значительнее или знатнее. Озерную гладь рассекали тысячи мелких суденышек, и лейтенант Хорн инстинктивно старался не выделяться из общей массы. И в то же время — как ни странно — ему отнюдь не было чуждо честолюбие, и в душе он не причислял себя к заурядным обывателям. У Хорна были высокие запросы и стремления, подогреваемые твердой убежденностью: придет время, когда он сумеет показать себя.

Все началось с того, что год назад Хорна вызвали в Министерство внутренних дел, где некий господин средних лет в штатском облачении, но с подчеркнуто военной выправкой долго выспрашивал его и лишь на втором часу беседы обмолвился, что его, Хорна, «включили в недавно сформированную бригаду особого назначения». Откуда тогда было знать Хорну, что под «бригадой особого назначения» или «оперативной группой» подразумевается отряд полиции по борьбе с террористами…

До этого Хорн успел отслужить в полиции четыре года: занимался расследованием мелких дел, изредка участвовал в задержании преступников. Однако большая часть времени уходила на составление нудных протоколов, оформление допросов по всем правилам — словом, на канцелярскую работу. Единственное, что выделяло Хорна среди прочих полицейских, были его усиленные занятия спортом. Тренируясь, он добился немалых успехов в гимнастике и плавании, японской борьбе и стрельбе в цель. Позднее — уже после собеседования в министерстве — Хорн вспомнил, что с некоторых пор во время занятий каратэ и на стрельбах к ним, офицерам полиции, внимательно присматривались какие-то люди в штатском… Разрозненные факты сложились в мозгу Хорна, составив ладно подогнанную мозаичную картину, из которой явствовало: властями решено создать в Швейцарии группу по борьбе с террористами. В дальнейшем чисто случайно получилось так, что командиром группы стал лейтенант Хорн; прошлой осенью капитан — прежний командир группы, — возвращаясь из отпуска с Канарских островов, погиб в результате авиационной катастрофы, и Хорн занял его место. Последнее время — как Хорну стало известно из доверительных разговоров — его вроде бы собираются повысить в чине. Да оно и понятно: что же это за «особая бригада», если возглавляет ее всего-навсего лейтенант?.. Пусть даже бригада эта состоит из двенадцати человек.