Опасный беглец - [62]

– Ты мудр, великий Мирза, сын великого отца! – повеселев, сказали министры.

Движением руки шах повелел им всем уйти. Министры удалились.

Остались только: принц Мирза-Могул, придворный лекарь Ассан и Мукунд-Лалл, хранитель печати.

Мукунд-Лалл поставил на низкий столик лакированный ящичек с перьями, серебряный сосуд с тушью. Он вопросительно смотрел на лекаря.

– Прикажи, великий падишах, написать письмо Вильсон-саибу, – низко поклонившись шаху, сказал Ассан-Улла. – Я найду способ, как передать твое письмо в лагерь ферингов.

Глава тридцать пятая ВО ВРАЖЕСКОМ ЛАГЕРЕ

Поздно вечером из Кабульских ворот крепости вышли двое: молодой рабочий оружейной мастерской – Застра – и мальчик-конюх, в белой безрукавке, в желтой чалме и широком поясе, небрежно повязанном вокруг тонкой талии. Инсур проводил их, до самых ворот. На прощанье он положил руку маленькому конюху на плечо.

– Ты смела, Лела, – сказал Инсур. – И ты хорошо знаешь язык саибов.

Он нарисовал на песке извилистую линию холмов, старое русло канала и уходящую на северо-запад узкую черту Курнаульского шоссе.

– Вот! – сказал Инсур, ткнув палочкой в левое крыло лагеря. – Здесь идут какие-то большие работы. Надо узнать, что замыслили саибы.

До старого русла канала, замыкавшего британский лагерь слева, добраться было легко, постройки загородного Птичьего Рынка, хоть и наполовину разрушенные стодневной артиллерийской стрельбой, служили достаточным прикрытием. Но дальше, за Птичьим Рынком, начиналось открытое поле. Конные пикеты противника постоянно разъезжали здесь.

Лела с Застрой пробрались вдоль выбоин в земле, вдоль побитых пулями кустов, и сползли потихоньку в русло высохшего канала, обегавшего лагерь с левой стороны.

Всё было тихо. Они осторожно поползли дальше по высохшему руслу. Сухой бурьян зашуршал у Лелы под рукой.

– Кто идет? – тотчас крикнули где-то близко, на английском языке с туземным акцентом.

На другой стороне канала стоял кавалерийский пикет.

Лела замерла.

Возглас не повторился.

Они ждали долго, потом осторожно поползли дальше.

По правому берегу канала длинным рядом стояли крытые обозные повозки. Лела с Застрой выползли на берег и спрятались между колес.

Проскакал разъезд конных, в красных и синих тюрбанах. Длинные волосы всадников трепались по ветру. Лела узнала резкую раскатистую речь сикхов.

Снова всё стало тихо. Потом несколько человек подошли к повозке. Они уселись на землю с другой ее стороны.

– Завтра придется всё перетаскивать на другое место, – сказал один. – Белуджи пришли.

– Да, тесно стало в лагере. Их больше тысячи человек.

– Послезавтра ждут новый батальон кавалерии.

– Сикхи?

– Нет, кашмирцы.

– Вильсон набрал сюда людей со всей земли.

– Он хочет запереть перед штурмом все выходы из города.

Они замолчали.

– Ползем дальше, Застра! – прошептала Лела.

– Погоди, пусть отойдут, – тихонько сказал ласкар.

Обозные отпрягли волов и увели их к водоему. Лела с Застрой выбрались из путаницы телег. Осмелев, они шли дальше.

Справа дымились костры. Какие-то люди сидели вокруг огня. Пахло дымом, козлятина варилась в больших котлах.

Лела видела туго завернутые чалмы людей, с узлом над правым ухом, их белые халаты с резкой черной каймой, слышала незнакомую гортанную речь.

– Это белуджи, – сказал Застра. – Белуджи-кочевники, я знаю их язык. Ласкар стал слушать.

– Запрем город, – говорил высокий человек в полосатом бурнусе, с кудрявой черной бородой, – обложим его со всех сторон и всех проклятых пурбийцев[16] перережем. Они поносили имя аллаха!..

– Пурбийцы!.. Так они называют индусов Доаба! – взволнованно прошептал Застра. – Их научили саибы!

– Всех перережем! – повторил чернобородый. – Иначе они пойдут на нашу землю, заберут наши пастбища, угонят наш скот…

– Кто тебе говорил это! – вдруг, не стерпев, закричал из темноты Застра. – Кто тебе говорил это, глупый человек?..

Забыв об опасности, Застра вышел к костру. Он был бледен от злобы.

«Что он делает!.. – Лела замерла в траве. – Он всё погубит, сумасшедший ласкар!..»

– Феринги обманули вас! – задыхаясь, сказал оружейник. – Они хотят вашими руками взять Дели, а потом задушить и наш народ, и ваше вольное племя.

– Что он говорит? – громко спросил человек в полосатом бурнусе. – Что он такое говорит?

– Они так всегда делают, феринги, – сказал Застра. – Воюют чужими руками.

Все головы повернулись к нему. Ласкара слушали.

– В городе у вас нет врагов, – сказал ласкар, широким жестом указывая на крепость. – Там живут мирные люди. Они как братья готовы дружить с вами и не хотят вашей земли. Надо прогнать чужеземцев-ферингов, – говорят наши индусы, – и тогда каждый сможет спокойно возделывать свое поле, пасти скот на своей земле и веровать в своего бога. Феринги обманывают вас, чтобы посеять рознь между братьями – земледельцами одной страны и пастухами другой. Не верьте чужеземцам, сыны пустыни!

Все молчали вокруг костра. Застра видел смущение на лицах.

– Он говорит правду, – несмело сказал чей-то голос.

Но высокий белудж в полосатом бурнусе, должно быть начальник отряда, подбежал к огню.

– Индус лжет! – крикнул высокий. – Он подослан оттуда!

Оскалившись, белудж указал в сторону Дели.