Опасные@связи - [61]

Но именно здесь, на уровне быта и домашнего уюта, и начинается конфликт поддерживаемого инстинктами «habeas corpus» и современных законов о копирайте, трактуемых все более расширительно.

Естественно, если что-то мы воспринимаем, как свое пространство – свой дом, свой автомобиль, тем более нам хочется, чтобы вещи внутри тоже принадлежали нам. Мы готовы сделать исключение для того, что нам кто-то одолжил, но почему мы вынуждены делать исключение для того, что мы честно приобрели? Но ведь именно такова ситуация с большинством музыкальных произведений, фильмов и компьютерных программ. Нас заставляют (в момент покупки, или чуть позже, при установке на компьютере) соглашаться с «пользовательскими лицензиями», которые фактически означают, что купленное нам не принадлежит, а дано в пользование на определенных условиях. Более того, средства контроля обычно «вмонтированы» в приобретенный продукт. Получается, таким образом, что мы перестаем быть хозяевами у себя дома.

Вот яркий пример. В большинстве фильмов теперь присутствуют так называемые региональные настройки. Купив DVD c фильмом в Чикаго, я могу, конечно, подарить его кому-нибудь в России, но при этом требуется смена региональных настроек, а если я использую легальную программу, то число смен резко ограничено – получается, что, подарив всего несколько фильмов (или переехав с диском из страны в страну), я могу сделать программу неработоспособной. Разумеется, это произойдет, если я слишком уважаю законы, которые мне кажутся абсурдными в силу того, что инстинктивно мне «habeas corpus» ближе, чем «copyright». Но ведь для того чтобы обходить законы, в наше время требуются еще и технические навыки…

Если говорить о программном обеспечении, очень часто пользовательские лицензии содержат ограничения на число копий, которые я могу у себя установить, вплоть до того, что эти ограничения вступают в действие, если у меня имеется несколько компьютеров, и я хотел бы установить какой-то софт на каждом. Иногда это контролируется специальным модулем устанавливаемой программы, но очень часто (если не всегда) те программы, которые, как нам кажется, мы приобрели в собственность, содержат еще и дополнительные модули, которые шпионят за нами, и посылают информацию своим настоящим хозяевам во время каждого нашего выхода в интернет.

О том, что наша память перестает нам принадлежать, говорили уже многие – по крайней мере, память «внешняя», фотографии, письма. Еще недавно трудности носили, главным образом, технический характер, сводясь, грубо говоря, к трудности прочитать старую дискету или флэшку на новом компьютере. Но теперь все чаще место хранения нам не принадлежит вообще – согласитесь, надо быть очень склонным к самообману, чтобы воображать, что память, выделенная нам Гуглом или Фейсбуком для хранения дорогих нашему сердцу реликвий действительно нам принадлежит. Мало того, что мы можем неожиданно и безо всякой ошибки со своей стороны лишиться к ней доступа в результате хакерской атаки или сбоя системы, неясно еще, что с ней произойдет, если сам провайдер прекратит существовать в силу превратностей рынка. «И где все это?» – сакраментальный вопрос, пустое сотрясение воздуха. За исчезновение ведь никто не отвечает. А нас последнее время все больше соблазняют еще более сомнительной идеей «облачного» хранения персональной информации. «Облачного» – т. е. распределенного, но, разумеется, без четкого распределения ответственности.

Конфликт между инстинктивным ощущением «себя» и требованиями закона о копирайте неизбежно ведет к конфликту, т. е. к нарушению закона и попыткам наказать нарушителей. В этом конфликте автор этой заметки не принимает чью-либо сторону – он просто анализирует ситуацию. Кто прав, кто виноват, вопрос, конечно, существенный, но прежде чем его решать, следует разобраться, что происходит.

Воровать – плохо, но не следует удивляться тому, что в стране, где население умирает от голода, будут воровать. Не следует удивляться тому, что воровать будут люди, которые чувствуют себя обворованными сами.

Может быть, стоит напомнить именно здесь, что законы о копирайте, это вовсе не законы о праве авторов на справедливое вознаграждение. Авторы тоже чувствуют себя обворованными. Даже знаменитости в области шоу-бизнеса получают незначительную долю того, что получают компании, вынуждающие авторов передавать им свой копирайт. В более близкой мне научной области я недавно был поражен тем, что почтенное научное издательство «Elsevier» требует от авторов сумму в 3000 долларов за то, чтобы их собственная статья находилась в открытом доступе. Разумеется, в науке авторам давно уже никто не платит гонораров.

Все это, впрочем, цветочки, так что давайте лучше вернемся к куда более острому вопросу вторжения законов о копирайте в область нашего распоряжения собственной личностью и собственным телом, т. е. «habeas corpus», и посмотрим, какие нас здесь ожидают перспективы.

Перескочим, как через малосущественное, через правила создания личных страниц в социальных сетях, где действует принцип, кто первый застолбил какое-либо имя, тот им и пользуется. Имена уже давно не наши. Займемся все-таки вопросом прямого вторжения технологий и связанных с ними законов о копирайте.