Опасные пути - [20]

— В коридоре никого не было, кроме Фаншеты, которая ходила отворять окна в спальне ее светлости. Чтобы не мешать Вам, я даже не подходила к Вашей двери.

Маркиза вздохнула с облегчением.

— Хорошо, — ласково сказала она, — простите меня; я так взволнована и расстроена, что мне часто слышится страшный шум. Наверное никто не беспокоил меня, и я благодарю вас за заботливость. Когда спадет жара, помогите мне перейти на террасу; я надеюсь, что вечерняя прохлада принесет мне пользу.

Служанки ушли, чтобы приготовить для больной подкрепительное питье; Жанна еще раз вытерла ее влажный лоб, также вышла и была так озабочена нездоровьем знатной гостьи, так искренне сочувствовала ей, что и не заметила Фаншеты, оставшейся стоять у полуотворенной двери и долгим, загадочным, почти пугливым взглядом всматривавшейся в лицо маркизы.

Когда солнце начало склоняться к западу, маркиза вышла с Жанной на террасу.

Уединенная местность вдруг ожила, так как на дороге показались возвращавшиеся из Рошшуара экипажи. Семья Мортемар с искренней радостью приветствовала маркизу, здоровье которой очень заботило радушных хозяев замка. Узнав от маркизы, что и Жанна, и младшие служанки усердно ухаживали за ней, Атенаиса захотела похвалить их за это и даже решила устроить для них танцы в следующее воскресенье. С этой приятной для них новостью она вошла в помещение для служанок. Фаншета поблагодарила молодую госпожу за всех остальных девушек, причем не могла удержаться от довольно странных замечаний, которые привели Атенаису в большое недоумение.

— Как ты странно говоришь о болезни госпожи маркизы, Фаншета! — сказала она.

— Да она сама — такая странная дама! — простодушно возразила девушка, — она больна тем, что ей представляются небылицы. Вот она нас уверяла, что не выходила из комнаты, а на деле-то выходит, что это — неправда. У меня было дело в опочивальне ее милости герцогини, и мне пришлось остаться несколько времени в главном коридоре; ну, и я видела, что госпожа маркиза прошла вниз по лестнице в библиотеку и оставалась там довольно долго. Может быть, она там читала; только зачем же она после того уверяла, что не выходила из своей комнаты?

Атенаиса явно смутилась, но тотчас же опомнилась и сказала:

— Ты наверное ошиблась, Фаншета. Маркиза была слишком больна, чтобы быть в состоянии пройти так далеко!

— Но как же мне было не узнать госпожи маркизы? Да, кроме того, я оставалась в коридоре и видела, как она прошла обратно.

— Все это возможно, Фаншета: такие больные часто не помнят, что делают, потому что при этих припадках разум покидает их. Не говори об этом никому!.. Это может быть неприятно госпоже маркизе.

У Атенаисы не осталось более сомнений: очевидно маркиза притворялась и выдумала этот припадок, чтобы остаться в замке одной и привести в исполнение план похищения книги. Вопрос был лишь в том, удалось ли ее намерение.

Относительно этого вопроса юная герцогиня не долго оставалась в неизвестности, так как на следующее же утро маркиза сухо и коротко сказала ей:

— Я нашла загадочную книгу. Послезавтра в Мортемар приедет священник, и мы узнаем, какие тайны скрываются на ее страницах.

IX Совет духовника

Еще никогда не приходилось Атенаисе де Мортемар ждать приезда священника с таким боязливым напряжением, как в то время, тем более, что обыкновенно он был в замке желанным гостем.

Наконец он приехал. Ловко воспользовавшись библиоманией герцога, маркиза во время прогулки в парке со священником сумела навести разговор на запрещенные книги. Она очень смело и уверенно распространилась о еретических книгах, уничтожаемых инквизицией, и о чародейских сочинениях и в то же время искусно и незаметно увлекла священника подальше от остального общества; она только не могла помешать Атенаисе следовать за собой; но молодую герцогиню она не считала опасной для себя: ведь, умалчивая о проступке своей подруги, Атенаиса этим самым делалась ее соучастницей.

Духовник был достаточно опытен, чтобы тотчас заметить, что разговор о таких опасных предметах, осуждаемых духом времени, ведется недаром, а с предвзятой целью, и, чтобы уяснить себе, в чем собственно дело, обратился к маркизе полушутя, полусерьезно со следующим вопросом:

— Нет ли у Вас самой, маркиза, каких-либо сомнений относительно законов и требований нашей церкви? Вы так настоятельно желаете знать, каковы могут быть на этот счет взгляды священника, что я начинаю думать, что Ваша собственная совесть не совсем спокойна.

Итак, маркизе удалось довести священника именно до того, чего ей хотелось: он сам задал ей этот вопрос: как священнику, она обязана ответить ему, и таким образом, узнав от нее тайну, он сделается как бы ее сообщником.

— А если бы дело шло не обо мне? Если бы хорошо известное Вам и высоко ценимое Вами лицо рисковало спасением своей души из-за опасной еретической книги, — что Вы сделали бы?

— Я постарался бы употребить все свое пастырское влияние, чтобы предотвратить несчастие. Я поступил бы со всей строгостью; в случае необходимости, я прибегнул бы даже к приказанию.

Атенаиса вздрогнула; маркиза поспешила взглядом успокоить ее.