Опасные пассажиры поезда 123 - [19]

Кредо Райдера — пан или пропал — было совершенно чуждо Лонгмэну. Его собственный принцип гласил: выживай любой ценой. Правда, он согласился на условия Райдера по доброй воле…

По доброй воле? Нет! Его втянули в это дело, он был в беспомощном состоянии, в каком-то помрачении сознания. Райдер просто загипнотизировал его. Нет, это ничего не объясняло. Разве не он сам был в ответе за то, что они вообще познакомились? Разве не ему самому принадлежала вся идея? Разве это не он сам извлек ее на свет Божий и помог превратить мстительные, хулиганские, мальчишеские фантазии в настоящее преступление?

Он уже давным-давно уверил себя, что их первая встреча не была случайной. Про себя он с благоговейным ужасом называл ее фатальной. Время от времени он заводил разговор о роке, о судьбе, но Райдер был безразличен к таким вещам. Он не углублялся ни в причины, ни в следствия. Сначала было то-то, затем следовало то-то, вот и все дела.

Они познакомились на бирже труда на углу Шестой и Двадцать третьей улицы. Очередь терпеливых людей, надеющихся, что служащий наконец сделает пометку в синей книжке безработного и выдаст пособие, тянулась к окошкам. Он первым заметил Райдера — высокого, стройного брюнета с крупными чертами лица. Он резко выделялся в толпе длинноволосого молодняка, чернокожих и стертых типов неопределенного возраста. К числу последних Лонгмэн был вынужден причислить и себя.

Люди в очередях частенько завязывают разговоры, чтобы скоротать время. А кто-то приносит с собой что-нибудь почитать. Лонгмэн, как правило, покупал по дороге «Пост» и в разговоры не ввязывался. Но несколько недель спустя, снова увидев Райдера, заговорил с ним. Райдер явно был не из тех, с кем легко познакомиться.

Но Лонгмэн заметил, что он обратил внимание на заголовок в «Пост»: ЕЩЕ ОДИН АВИАЛАЙНЕР УГНАН НА КУБУ.

— Вот зараза какая, просто чума, — сказал Лонгмэн. Райдер кивнул. — Не возьму в толк, что они с этого имеют, — добавил Лонгмэн.

— Трудно сказать. — Голос Райдера оказался неожиданно низким и властным. Типичный голос начальника, подумал Лонгмэн.

Ответ явно не предполагал продолжения разговора, а Лонгмэн не любил навязываться. Но Райдер возбуждал его любопытство, поэтому он пошел несколько дальше, чем обычно, и произнес слова, которые, как покажет будущее, оказались пророческими:

— Если б они с этого хоть что-то имели — кучу денег, скажем, тогда другое дело. А идти на такой риск неизвестно из-за чего…

Райдер улыбнулся:

— Все на свете рискованно. Дышать — и то риск: можно нечаянно вдохнуть какой-нибудь яд. Если не хотите рисковать, придется не дышать.

— Ну, тут уж ничего не попишешь, — сказал Лонгмэн, — я где-то читал, что перестать дышать невозможно, даже если захочешь.

Райдер снова улыбнулся:

— Думаю, и дыханием можно научиться управлять, надо просто найти правильный способ.

Добавить к этому было нечего, и разговор увял. Лонгмэн вернулся к своей газете, чувствуя себя полным идиотом. Но Райдер, получив наконец штамп в свою книжку и направляясь к выходу, вежливо кивнул Лонгмэну на прощанье. Лонгмэн провожал его взглядом, пока Райдер не скрылся за стеклянными дверями.

Неделю или две спустя Лонгмэн был в равной степени удивлен и польщен, когда Райдер подсел к нему за стойкой кафе рядом с биржей, куда Лонгмэн зашел съесть сэндвич. На этот раз Райдер казался не таким неприступным — дружелюбным, конечно, его было не назвать, но все же он был открытым настолько, насколько это вообще позволяла его сдержанная натура. Они поболтали ни о чем, а затем вместе отправились на биржу труда и встали в одну очередь. Теперь Лонгмэн чувствовал себя с Райдером более свободно, у него почти не было чувства, что он навязывается.

— На этой неделе еще один самолет угнали. Читали?

Райдер мотнул головой:

— Я не особенно читаю газеты.

— Этому парню не повезло. Он так и не увидел Кубы. Когда они сели для дозаправки, снайпер ФБР пристрелил его.

— Это лучше, чем рубить сахарный тростник.

— Что лучше — быть мертвым?

— Умереть — гораздо лучше, чем многое из того, что мне приходилось делать. Например, продавать паи в инвестиционных фондах.

— Так вот чем вы занимаетесь!

— Я несколько месяцев пытался этим заниматься. — Райдер пожал плечами. — Похоже, торговец из меня никакой. Я плохо умею уговаривать людей. Предпочитаю приказывать.

— То есть быть начальником, вы это имеете в виду?

— В некотором роде.

— Инвестиции — это не основная ваша профессия?

— Нет.

Дальнейших объяснений не последовало, и, несмотря на растущее любопытство, Лонгмэн не стал расспрашивать дальше. Вместо этого он заговорил о себе:

— А я работал на стройке. Знаете, эти маленькие коттеджи на Айленде? Ну, фирма обанкротилась, я и вылетел.

Райдер кивнул.

— По профессии-то я не строитель, — продолжал Лонгмэн, — раньше я был машинистом подземки.

— Вышли на пенсию?

— Мне только сорок один!

— Я примерно так и представлял себе ваш возраст, — вежливо сказал Райдер. — Потому и удивился, что вы так рано вышли на пенсию.

Это было изящное извинение, но Логмэн на него не повелся. Он знал, что потасканный вид и ранняя седина сильно старят его. Он ответил:

— Я проработал машинистом около восьми лет, но какое-то время назад ушел оттуда.