Опасные игры - [25]

А в 18.01, в то же воскресенье, на старый покосившийся причал, что позади главного корпуса Фолкрофта, вышел доктор Харолд В. Смит, назначенный президентом Соединенных Штатов на должность, к которой Смит вовсе не стремился. Так родился КЮРЕ.

Через несколько лет Смит преобразовал поместье Фолкрофт в санаторий «Фолкрофт», дорогой дом отдыха для богатых симулянтов, и его безмерно радовало, что этот санаторий теперь круглый год приносил прибыль. На самом деле в этом не было никакой необходимости, поскольку санаторий служил всего лишь прикрытием для мощного компьютерного центра, который КЮРЕ использовала в борьбе с преступностью.

Кабинет Смита располагался в задней комнате на втором этаже главного корпуса и выходил окнами на залив Лонг-Айленд, который выглядел серым, холодным и мрачным двенадцать месяцев в году.

Смит сидел в кабинете и терпеливо объяснял, какие меры КЮРЕ уже приняла в связи с письмом, содержащим угрозу в адрес американских спортсменов. Римо сидел на стуле с жесткой спинкой напротив, а Чиун расхаживал взад-вперед по комнате, останавливаясь, только чтобы нетерпеливо побарабанить пальцами по столу Смита.

– Я все проверил, – говорил Смит. – Мы не смогли найти доказательств того, что эта террористическая угроза исходит из ЮАР или Родезии.

– И ни от кого другого, если уж на то пошло, – вставил Римо и, когда Смит кивнул, добавил: – Кстати, во сколько миллионов в год мы обходимся нашим налогоплательщикам?

– Я тут ни при чем, – быстро проговорил Чиун, подняв глаза от стола, по которому барабанил. – Всем известно, какое скромное вознаграждение получает Мастер Синанджу за свои услуги в этой богатейшей стране. Это один из позорнейших моментов моей жизни. Когда же мы наконец отправимся в Россию?

– К чему такая спешка, Мастер? – спросил Смит.

Ему очень хотелось знать, почему Чиун так рвется в эту поездку. Энтузиазм, с которым Чиун воспринял эту московскую миссию, вызывал у директора КЮРЕ подозрение.

– Ранняя пташка лучшего червяка ловит, – сказал Чиун и кивком головы указал на Римо. – Или, в данном случае, этому раннему червяку может достаться золотая медаль. И мы вернемся оттуда в лучах славы.

Смит прокашлялся.

– Да, так вот, Римо, как я говорил, нам не известно, кто замешан в этом деле.

– Как всегда. Пошли, Чиун, нам надо ехать.

Он встал со стула, и Смит быстро проговорил:

– Я так думаю, что в Москве вам лучше не слишком бросаться в глаза.

– С его большим белым носом это будет нелегко, – заметил Чиун.

– Он имеет в виду, что я там не должен завоевывать никаких медалей, папочка, – пояснил Римо.

Чиун посмотрел на Смита с таким выражением, будто, по его мнению, того следовало немедленно поместить в сумасшедший дом.

– Что?! – воскликнул он. – Проиграть?!

Смит пожал плечами.

– А иначе как это будет выглядеть, если Римо попадет на экраны телевизоров?

– Великолепно, – сказал Чиун. – Если только он не будет в плохой форме. Но я постараюсь поработать с ним, чтобы этого не случилось.

– Может, и великолепно, но определенно опасно, – сказал Смит. – Тайна КЮРЕ может открыться. Жизнь Римо окажется под угрозой. Вы ведь это понимаете, не так ли?

– Конечно, я это понимаю, – ответил Чиун. – Я же не ребенок.

– Вот и хорошо, – сказал Смит и обратился к Римо: – Запомните: мы не сбрасываем со счета ничего. Ни юаровцев, ни родезийцев, ни вообще кого бы то ни было. Будем искать. Чиун?

– Ясно.

– Спасибо, что понимаете.

– Ну кто же благодарит человека за то, что он умен, император? – сказал Чиун. – Просто я достаточно умен, чтобы все понять и войти в ваше положение.

Оставшись в своем кабинете один, Смит заволновался. Слишком уж легко сдался Чиун. И Смит дал себе слово, что непременно будет смотреть Олимпиаду по телевизору, которого вообще-то не переваривал.

Когда они вышли в коридор, Чиун сказал Римо:

– Этот человек с каждым днем все больше и больше теряет рассудок. Ты только представь себе! Проиграть!

Уже ведя машину в аэропорт Кеннеди, Римо спросил:

– Чему это ты ухмыляешься, Чиун?

Мастер Синанджу не ухмылялся. Он улыбался, согретый сознанием своей гениальности.

– И что же тебе подсказывает твоя гениальность?

– Я придумал план, благодаря которому стану звездой и в то же время не дам этому ненормальному Смиту повода в чем-либо нас обвинить.

– Я оставляю без внимания твое «стану звездой» и хочу спросить только о том, чего ты ждешь от меня? – проговорил Римо.

Чиун потер свои сухие руки с длинными ногтями, выражая таким образом безмерное удовлетворение.

– Мы немножко покалечим всех американских спортсменов. Конечно, не серьезно. Я ведь знаю, как ты щепетилен на этот счет. Только до такой степени, чтобы они не могли участвовать в соревнованиях. Тогда вместо них во всех видах спорта выступишь ты, выиграешь все золотые медали и заявишь на весь мир, что всем этим ты обязан только мне, своему тренеру, а я буду делать рекламу на телевидении и зарабатывать деньги.

– Замечательно, – сказал Римо.

– Еще бы, – подхватил Чиун.

– Кроме одного момента.

– Назови его, – потребовал Чиун.

– Я этого не сделаю.

– Прошу прощения, не понял? – Чиун вложил в свой голос все презрение, на какое был способен.