Опасные игры - [9]

Она слишком хорошо это знала.

О чем, черт подери, думал Фрэнк, когда взял сюда Джексона? Мэгги развернулась, чтобы пойти и спросить его об этом, но натолкнулась на широкую грудь. От неожиданности она отшатнулась и чуть не упала. Крепкая рука подхватила ее.

– Аккуратно, – сказал глубокий голос.

Она подняла глаза, и тепло, которое охватило ее, когда их глаза встретились, заставило ее задержать дыхание. Это опять был он – мужчина со второго этажа. Его глаза сузились, когда он улыбнулся.

– Вы в порядке? – спросил он с еле уловимым акцентом.

Мэгги кивнула.

– Похоже, вы и я продолжаем сталкиваться друг с другом, – сказал он и посмотрел через ее плечо на разговаривающих Фрэнка и сенатора. – Итак, вы из ФБР. Дайте угадаю… мозгоправ? Какой-нибудь специалист по анализу поведения, который ловит серийных убийц?

– Участник переговоров об освобождении заложников, – сказала Мэгги.

Он присвистнул, и она не могла с уверенностью сказать, впечатлен ли он или это сарказм. Ей показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она не до конца могла прочитать его, и это заставляло ее нервничать.

– Это большая работа, – сказал он.

– Для такой маленькой женщины? – спросила она, саркастично изогнув брови. Она и раньше слышала это бесчисленное количество раз.

Но вместо этого убийственная кривая улыбка изогнула его губы с невероятным очарованием. В ней не было ни насмешки, ни мужского позерства. Желудок Мэгги перевернулся.

– Судя по моему опыту, недооценивать женщину любого размера, которая работает в правоохранительных органах, – это очень плохая идея, – сказал он. – Это, скорее, тот тип женщин, которые могут уничтожить мужчину – и в хорошем, и в плохом смысле.

Он удивил ее – этот таинственный мужчина, чье имя ей еще предстояло узнать, возможно, прятал глубокий ум за внешностью ковбойского мачо. Мужчины уже давно ее не удивляли. Но сейчас что-то оживилось в ней, и сердце подскочило, трепыхаясь в груди.

Ей нужно было что-то сказать, а не просто стоять там и глазеть на него, как идиотка. Она открыла рот, но прежде чем она смогла ответить, телефон в библиотеке зазвонил.

Голова Мэгги повернулась на звук, а все тело оцепенело. Все в комнате замерли, болтовня резко прекратилась, как будто запись выключили на середине песни. Все напряженно уставились на телефон в ожидании второго звонка.

Вспышка тепла, которую она уже было почувствовала во всем теле до кончиков пальцев ног, исчезла. Мэгги подалась вперед, всего два шага, инстинктивное движение, которое она не могла остановить. Она заставила себя остановиться и отступить. Ей надо было думать, а не реагировать.

– Окей, внимание, – раздался хриплый голос Фрэнка, властно прервав тишину. – Шоу началось. Удерживайте звонок. Начинайте отслеживать, как только мы поднимем трубку. Сенатор, подойдите сюда. Вам нужно ответить, как мы договаривались, хорошо?

Миссис Фибс издала сдавленный горловой звук, опускаясь в кресло, когда сенатор, пытаясь выглядеть уверенно, направился к столу.

– Прямо как мы обсуждали, – мягко повторил Фрэнк. – Спокойно. Никаких нападок. Позвольте ему вести. Позвольте ему говорить, сколько захочет. Не перебивайте. Дайте ему рассказать нам, что он хочет.

Руки сенатора тряслись, когда он взял трубку и неровным голосом произнес:

– Алло?

Тишина.

Фибс отчаянно посмотрел на Фрэнка, который показал жестом: «Продолжайте».

– Моя дочь у вас?

Снова тишина. Сенатор бросил еще один отчаянный взгляд на Фрэнка, а миссис Фибс прижала кулак к губам, пытаясь подавить всхлипывания.

– Пожалуйста, просто… скажите, что вам нужно. Верните мою маленькую девочку.

Пальцы Мэгги дернулись, когда тишина снова распространилась по комнате. Ей хотелось подойти, схватить телефон и взять дело в свои руки. Заставить того, кто был по ту сторону провода, говорить, кем бы он ни был. Она знала, что смогла бы сделать это.

Она всегда умела заставить их говорить.

Вдруг компьютеризированный голос зазвенел в комнате:

– Я знаю, что вы не один, сенатор. Я хочу поговорить с кем-нибудь главным.

Желудок Мэгги сжался, когда она посмотрела на Джексона Даттона, который выступил вперед. Фрэнк поднял руку, останавливая его, и показал на Мэгги, подняв брови в немом вопросе.

Мэгги сомневалась. Если бы она взяла телефон у сенатора, все бы было решено. Путь назад уже был бы отрезан. Она оказалась бы втянута в длинное дело до самого конца – неважно, опасного или смертельного. Она бы стала точкой соприкосновения – одиноким голосом, который мог бы привлечь похитителя к ответственности и вернуть Кайлу в целости и сохранности.

Была ли она вообще лучше Джексона? Он дал волю своим эмоциям, когда она в последний раз работала с ним, но она сделала то же самое в «Шервудских Холмах». Она не смогла быть спокойной и объективной тогда – и что из этого вышло?

Была ли она готова к этому? Будет ли она когда-либо готова?

Сможет ли она жить с риском снова облажаться? Но если бы она сейчас повернулась и ушла, смогла бы она жить, зная, что доверила судьбу Кайлы Фибс неуравновешенному переговорщику, у которого проблемы с самоконтролем?

Фрэнк щелкнул пальцами.

Мэгги бросила еще один взгляд на Джексона. На его лице изобразилось раздражение. Очевидно, Фрэнк задел его самолюбие, так откровенно предпочтя Мэгги на глазах у всех. Теперь он уже не сможет сконцентрироваться на чем-то, кроме своей обиды, во время всего разговора с похитителем. И, возможно, снова сорвется.