Опасности диких стран - [9]

— Все это пустяки! — воскликнул полковник. — Капитан Ральф только что рассказывал нам ту же историю и вскользь заметил, что в Лексингтоне ни одна душа не верит этой глупой сказке.

— Но все может быть, что друг Ральф ошибся, — сказал Натан кротко. — Я говорю вам совершеннейшую правду, что во всем штате Кентукки имеются следы индейцев. А теперь, полковник Бруце, если вы будете так добры дать мне взамен мехов, которые я принес, пороху и дроби, то я отправлюсь дальше и не буду дольше вас беспокоить.

— Я почитаю за стыд и грех снабжать порохом человека, который изводит его только на то, чтобы убивать робких косуль и оленей! — сказал с пренебрежением полковник Бруце. — Но все-таки я не желаю причинять никому вреда, даже квакерам. Том, поди с этим человеком в погреб и дай ему за его рухлядь столько, сколько она стоит.

Молодой человек удалился с квакером, покорно следовавшим за ним. Вскоре появилась Телия Доэ, приглашая мужчин ужинать. Все они были рады приглашению, и капитан Форрестер вернулся в дом под руку с полковником, не думая больше ни о Рыкающем Ральфе, ни о кровавом Натане.

Глава третья КОНОКРАД

Эдита удалилась в отведенную для нее комнату и только собралась лечь в постель, чтобы отдохнуть после утомительного путешествия, как кто-то тихонько постучал в дверь, и в комнату вошла Телия Доэ.

— Что тебе нужно? — спросила Эдита, не совсем довольная тем, что ее побеспокоили. — Я очень устала и хочу спать.

Телия смущенно и боязливо огляделась: казалось, она подыскивала слова, чтобы рассказать о своих намерениях.

— Я не долго буду утруждать вас… — сказала она наконец. — Но…

— Так почему же ты колеблешься и не говоришь? — спросила Эдита.

Телия подошла поближе и сказала, собрав все свое мужество:

— Леди, не сердитесь на меня: я пришла просить вас взять меня к себе в услужение. Я знаю, что вы знатная молодая дама и привыкли к тому, чтобы вам прислуживали. Возьмите меня с собой в леса, они мне так хорошо знакомы. Я буду вам верной и заботливой служанкой.

— Это невозможно, — возразила удивленная Эдита. — Твоя мать никогда бы этого не допустила.

— Моя мать? — печально произнесла Телия. — У меня нет ни матери, ни родных.

— Как? Да разве полковник Бруце не отец твой?

— Нет, мой отец сделался индейцем.

Телия произнесла эти слова с выражением глубочайшей печали, и Эдита поняла, как больно она переживала то, что отец изменил своим обычаям и привычкам и покинул свою дочь беспомощной и одинокой. Она с состраданием протянула Телии руку, которую та тотчас же покрыла поцелуями.

— Да, да, — сказала Телия, — я сказала правду, и вы теперь видите, что мне нечего стыдиться стать служанкой. Позвольте же мне следовать за вами и служить вам, леди! Наверное, о наверное, я могу оказать вам большие услуги, чем вы даже можете ожидать!

Она произнесла эти слова с такой искренностью, что Эдита не смогла отказать ей.

— Бедное дитя, — сказала она, — я должна приучаться обходиться без посторонней помощи и услуг. Я ведь сама ищу себе новое отечество и не могу взять тебя с собой.

Телия покачала головой.

— Я уже слышала все это, — сказала она, — но подумайте только: я привыкла жить в лесах и могу о вас позаботиться, пока вам не построят дом. Я моту и хочу для вас работать, и, наверное, когда вы узнаете, какие лишения и опасности ожидают вас в диких лесах, вы сумеете оценить мои услуги и мой опыт.

Эдита старалась приложить все усилия к тому, чтобы отговорить девушку от ее намерения; она старалась доказать ей, что с ее стороны было бы большой неблагодарностью покинуть дом своего благодетеля без всякой причины.

— О, причин у меня для этого достаточно, — сказала Телия. — Напротив, я не права, сидя у него на шее, тем более, что у него много собственных детей. А потом — мой отец! Ах, леди, о нем здесь говорят только с пренебрежением и все ненавидят его, хотя он не причинил никому ни малейшего зла. Но это считается большим позором перейти на сторону индейцев, и все здесь заставляют меня искупать вину моего отца. Может быть, в глубине лесов ничего не знают об Авеле Доэ, и там никто не будет с пренебрежением называть меня дочерью белого индейца.

— Телия, на самом деле твои страдания вымышлены, — снова заговорила Эдита. — Здесь ты будешь счастливее, чем у меня, среди совершенно чужих тебе людей.

Телия с отчаянием заломила руки.

— Возьмите меня с собой, если не ради меня, то ради себя, — умоляла она. — Уверяю вас, что вам было бы очень хорошо и выгодно, если бы Телия Доэ находилась при вас, когда вы поселитесь в лесах.

— Этому не бывать! — мягко, но твердо возразила Эдита.

Ответ этот отнял у молодой девушки последнюю надежду.

Несмотря на это, она попыталась еще раз уговорить Эдиту и вложила столько силы и страсти в свои мольбы, что Эдите стоило большого труда противостоять ее взглядам, просьбам и слезам. Но все-таки она осталась непреклонной, и Телия должна была наконец убедиться, что ее мольбы напрасны; она поднялась с колен и вышла из комнаты глубоко опечаленной. Эдите так стало жаль бедную девушку, что она едва удержалась, чтобы не вернуть ее. Но вовремя спохватилась и послушалась голоса рассудка, который подсказывал ей, что с ее стороны было бы непростительной глупостью навязать брату лишнюю обузу при тех стесненных обстоятельствах, в которых они находились. После ухода Телии она легла и вскоре задремала.