Опасность на каждом шагу - [17]

«Ты смотри, как суетятся эти маленькие недоумки, — думал он. — Заменить тупое рождественское ля-ля-ля на старое пианино — и получится чисто серия из немого фильма „Полицейские“. Боже, как хорошо».

Чистоплюй прикрыл улыбку подрагивающей ладонью. Надо смотреть правде в глаза. Ради этого он и жил.

Чистоплюй прокрутил в голове свои давние жестокие фантазии. Самой любимой была та, где он стоял в здании Центрального вокзала в час пик. Внезапно он выхватывал из-за пазухи… когда самурайский меч, когда бензопилу. А еще лучше — огнемет. И тогда начинались страх и трепет.

Однако, глядя на «ответственных лиц» и «экспертов по кризисным ситуациям», со всех ног бегущих по улице, он понял, что действительность куда лучше фантазий.

Сейчас у него была настоящая власть над живыми людьми.

Внезапно музыкальные трели в надушенном воздухе торгового центра замолкли. Ну, что еще?

— Уважаемые посетители, по просьбе полиции наш центр закрывается. Просим вас сохранять спокойствие и пройти к ближайшему выходу. Вам ничего не угрожает.

Чистоплюй снова не смог сдержать улыбку.

Вот какую песенку они запели.

Он довел свои темные фантазии до совершенства, не так ли? Подчинил их себе, заставил работать в свою пользу.

Настоящий маэстро.

Чистоплюй вытащил из кармана влажную салфетку. Когда он вскрывал упаковку, руки все еще тряслись, но, закончив обтирать лицо, он снова стал спокоен, как скала.

А потом он позвонил домой жене и детям: «Я в порядке, Хелен. Мне ничего не угрожает».

27

Стивен Хопкинс сидел в одиночестве в маленькой капелле за главным алтарем, уткнувшись лицом в ладони. Он почти радовался тому, что Кэролайн не видела, чем обернулись ее похороны. У жены была добрая душа, и все эти ужасы глубоко ранили бы ее, а это недопустимо.

На скамьях вокруг него сидели около тридцати заложников. Многих он знал в лицо, большинство из них были довольно знамениты — Кэролайн вместе с ними занималась благотворительностью, и общими усилиями им удалось сделать немало добрых дел.

Он взглянул на трех бандитов в масках, стоявших у входа в капеллу. Негодяи постоянно были начеку. Ему часто приходилось общаться с солдатами; у этих троих была явно военная выправка. Неужели это солдаты? Бывшие рядовые?

Значит, их захватили по политическим причинам. Когда заваруха только началась, он подумал, что в деле замешаны ближневосточные террористы, но эти парни точно были американцы. Так какого черта им было нужно? Как они могли пойти на такое? Неужели не боятся смерти?

Низкорослый крепыш вышел в центральный проход и театрально прочистил горло.

— Всем привет. Меня зовут Джек. А вот этого недоброго верзилу можете звать Малышом Джонни. Приносим свои искренние извинения за то, что задержали вас. Если кому-нибудь нужно в туалет, поднимите руку, и вас проводят. У нас есть еда и вода — опять же вам стоит только поднять руку. Если вы устали, можете прилечь на скамью или на пол. Если вы согласитесь сотрудничать, все будет хорошо. В противном случае последствия будут очень неприятны. Выбор за вами.

Да кто он такой, этот мелкий ублюдок, чтобы читать им нотации, как провинившимся школьникам? Стивен Хопкинс вскочил на ноги вместе с мэром Нью-Йорка. Мэр немедленно сел на место.

— Что это все значит? — гневно спросил бывший президент. — Чего вам от нас надо? Почему вы оскорбляете память моей жены?

— Господин президент, — с улыбкой ответил похититель, направляясь к нему, — сбавьте тон. Я из кожи вон лезу, чтобы соблюсти правила приличия. И настоятельно рекомендую вам поступать так же.

Стивен Хопкинс сжал спинку скамьи так, что побелели костяшки. С ним никто не смел так разговаривать. Давно, очень давно не слышал он подобного обращения.

— О, прошу прощения, — сказал он. — Вы хотите приличий? Тогда не соблаговолит ли джентльмен в лыжной маске открыть высокому собранию, зачем нас взяли в заложники?

Со скамей раздались нервные смешки; несколько заложников расправили плечи и подняли головы.

Бандит оглянулся. Он тоже засмеялся, а затем протянул руку и сгреб бывшего президента за белоснежную шевелюру.

— «Зачем, зачем, зачем?!» — шепотом передразнил он. — Это всегда было твоей слабостью, Стиви, мой мальчик. Тебе вечно нужно докопаться до причин.

— Сукин ты сын! — закричал Хопкинс, в основном от боли. Ему показалось, что бандит вот-вот выдерет ему все волосы. Маленький Джек был зверски силен.

— Ты назвал мою маму сукой? — обиделся Джек. — Может быть, тебе слишком долго лизали задницу? Ты явно забыл, каково это, когда ее надирают. Скажи мне еще одно слово, и я выпущу тебе кишки и заставлю сожрать их.

Джек вытащил бывшего президента в проход и наконец ослабил хватку. Хопкинс осел на пол.

Похититель глубоко вздохнул и с улыбкой оглядел остальных заложников.

— Видели? Вот такой у меня непростой характер, — сказал он. — Я нечаянно показал вам мою единственную слабость.

Немного поразмыслив, он ткнул большим пальцем в сторону бывшего президента.

— Знаешь что, господин президент? С тебя на сегодня достаточно. Иди-ка ты домой. Ты уволен! Вышвырните его из моей церкви.

Двое бандитов грубо подхватили бывшего президента под локти и быстро поволокли его через главный зал церкви к главному входу.