Опасное сотрудничество - [5]

Он картинно изогнул бровь, и я одарила его унылым взглядом.

— Точно. И хотя я рада слышать, что Romilly Glasswing не вымерли, должна оставить их другим.

Слова причиняли мне боль. В течение последнего года я обнаружила в себе нежелание продолжать дело своей жизни. Погоня за бабочками придавала моему существованию смысл и удовольствие. И вдруг охотничий азарт иссяк по причинам, которые я не до конца понимала. Мадейра была экспериментом, короткой экспедицией, чтобы проверить изменения в моем характере. Мне не удалось победить мое нежелание убивать. Несколько неадекватных образцов, которые я привезла с собой, делали поездку бессмысленной. Как оправдать дальнейшие экспедиции, если я не могу ожидать лучших результатов, чем достигнутые? Мне было страшно представить, что я больше не смогу путешествовать с сетью в руках по дальним странам и экзотическим землям. Мысль быть навсегда замурованной в Британии — этом частенько сером и грязном острове — была невыносима. Поэтому я не думала об этом. Я отталкивала эту мысль всякий раз, когда та возникала. Но она снова и снова подкрадывалась, когда наш корабль приближался к Англии, возвращая меня к самодовольной маленькой жизни, которую я выстроила. Каждую ночь, когда я засыпала, на краю моего сознания раздавался негромкий требовательный голос, дразня жаждущую приключений душу. Что если это все?

Стокер понял значение слов его светлости раньше, чем я и поспешил объяснить.

— Тибериус не имеет в виду, что ты должна охотиться на них. Он нашел для тебя личинки. Для вивария.

Я подавила жадный стон.

— Это правда?

Его светлость рассмеялся — низкий и хриплый смешок чистого веселья.

— Моя дорогая мисс Спидвелл, как вы меня восхищаете. Я действительно получил разрешение от нынешнего владельца острова Сан-Маддерн, Малкольма Ромилли, отобрать определенное количество личинок для вашей коллекции. Сам он не лепидоптеролог, но является ярым защитником всех видов флоры и фауны, уникальных для его острова. Он считает, что если Glasswing выживет в другом месте, это будет своего рода страховой полис.

Мой разум быстро оценивал возможности.

— Что они едят?

Виконт безразлично пожал плечами.

— Какой-то кустарник, чье название ускользает от меня. Малкольм сказал, что вы можете взять с собой эти растения, чтобы сделать переезд в Лондон наиболее безболезненным для маленьких дьяволов. Я как раз направляюсь на остров Сан-Маддерн. Малкольм устраивает небольшой прием, что-то вроде домашней вечеринки, и пригласил меня. Вполне естественно, что мы должны объединить наши цели. Буду счастлив сопровождать вас до замка.

— Какая великолепная идея, — плавно вставил Стокер. — Мы были бы счастливы поехать.

— Стокер, тебя не приглашают в замок, — сказал виконт.

— Замок! — воскликнула я. — Неужели так грандиозно?

Его светлость подарил мне одну из его загадочных улыбок.

— Это небольшой замок, но крайне интересный. Множество скрытых проходов, темниц и тому подобного.

— Как насчет призраков? — требовательно спросила я. — Я не поеду, если нет подходящего призрака.

Глаза виконта расширились, в них мелькнула какая-то вспышка, что-то вроде тревоги, прежде чем он пришел в себя.

— Я обещаю вам всевозможные приключения, — заверил Тибериус.

Я едва могла дышать от волнения. Стокер вперился в меня долгим взглядом, затем одним глотком допил виски, поставил бокал и молча вернулся к своему буйволу. Его брат наклонился ближе, понизив голос:

— Кое-кто не очень доволен нами.

— Кое-кто может заниматься своими делами, — яростно воскликнула я. — Я еду на остров Сан-Маддерн.

— Отлично, — одобрил лорд Темплтон-Вейн. Его кошачья улыбка прочно вернулась на место. — Действительно превосходно.

Глава 2

— Поверь мне, он хочет соблазнить тебя, — сообщил Стокер после того, как виконт ушел.

Стокер удалял гнилые опилки из ненадежно установленного водяного буйвола. Он подчеркивал слова энергичными жестами, при этом щедро посыпая и пол, и себя вонючими стружками из трухлявого дерева. Стокер снял рубашку, как обычно делал, когда работал. Опилки прилипли к черным завиткам волос, к поту, струящемуся по длинным жестким мышцам спины и рук. Я невольно на мгновение приостановилась, чтобы полюбоваться прекрасным видом. Около часа я пыталась укротить его нрав, но Стокер не успокаивался. Я приняла тон веселой рассудительности.

— Конечно, хочет, — согласилась я.

Он замер и недоверчиво уставился на меня.

— Ты знаешь?

Я вздохнула.

— Стокер, мне двадцать шесть. Я трижды путешествовала по миру, встретила множество мужчин. С некоторыми даже вступала в отношения, куда более интимнее, чем ты можешь представить. Уверяю тебя, я чувствую запах соблазнения, заполнивший комнату. Я не падающая в обморок девственница.

— Тогда скажи мне, Христа ради, какого черта ты едешь с ним?

— Он обещал мне Romilly Glasswings, — откровенно призналась я.

— И это все, что требовалось? Подкупил тебя бабочкой? — Стокер говорил особенно резким тоном.

— О-о-о-ох, ты можешь быть таким противным, когда дуешься, — посетовала я.

Стокер опять повернулся к буйволу, вырывая внутренности огромными, удушливыми облаками. Предыдущий таксидермист набросал в чучело все, что мог, для поглощения влаги: опилки, газеты, кусочки ткани. Начинка представляла удобный материал для гнезд всевозможных грызунов. Стокер работал как безумный, и крошечные кости взлетали в воздух с ужасающей регулярностью. Через несколько секунд он остановился.