Опасное наваждение - [186]

– Но я не понимаю! – воскликнула я. – Он приходил утром и ничего мне не сказал! Почему… почему он уехал?

– Потому что ты в нем больше не нуждаешься. Ты освободилась от этого пагубного пристрастия к опию, и с каждым днем тебе все лучше. Я уверена, он хотел поговорить с тобой, но не смог. Ему нелегко даются такие разговоры, ты же знаешь.

– Но он нужен мне! – вскричала я. – Он мне так нужен! Он снова сделал это! Бросил меня, не сказав ни единого слова. О, я ненавижу его, ненавижу его! – Я села и заплакала, закрыв лицо руками. – Это несправедливо, – всхлипывала я. – Он не имеет права так обращаться со мной! Почему он ведет себя как бесчувственное животное? Разве он не знает, что я люблю его?

– Он думает, что ты любишь Стивена, – мягко сказала Элиза. – Потому что тогда, на поляне, ты вспомнила Стивена, а не его.

– Но я думала, что Сет мертв! – в отчаянии крикнула я. – Я тогда ничего не знала. – Мне сказали, что Сет убит, и я поверила.

– Но перед тем, как эти люди похитили тебя, Стивен и Сет хотели, чтобы ты сделала выбор между ними, разве не так? Я полагаю, Сет решил, что в ту ночь ты сделала выбор. Он ждал, пока ты поправишься, и теперь он оставил тебя… Стивену.

– Он самый глупый, самый упрямый дуралей на свете! – взорвалась я. – Что он знает о женском сердце? Он эгоист, чудовищный эгоист…

– Он гордый, Рони, – поправила меня его мать.

– Да? И я тоже гордая! Если он думает, что я и на этот раз брошусь за ним следом… Нет! Я не поеду за ним. Я останусь здесь и выйду замуж за Стивена. И рожу сотню детей! Я больше не хочу его видеть! Никогда!

Я зарыдала, и все попытки Элизы успокоить меня ни к чему не привели.

В тот же день я сказала Стивену, что сделала свой выбор: я стану его женой. Он поцеловал меня в щеку и сказал:

– Это прекрасно, Рони. Мама будет так рада.

– Я полагала, что радоваться должен ты, – холодно заметила я.

Он засмеялся.

– Я счастлив! Я на седьмом небе от счастья! Разве ты не видишь? Просто ты сегодня слишком расстроена, потому что…

– Я не расстроена, – сухо возразила я, – я не хочу больше говорить о твоем брате, понимаешь? Я не люблю его, я люблю тебя. Он не заслуживает любви. Сегодня я это поняла. Пожалуйста, подумай, что можно сделать с разводом. Нам нужно пожениться как можно быстрее.

– Ты уверена? – осторожно спросил Стивен.

– Конечно, уверена.

Он по-мальчишески улыбнулся.

– Я полагал, что ты будешь радоваться чуть больше.

– Что? О… – Мне стало стыдно. – Прости меня, Стивен. Я счастлива. Как приятно знать, что ты совершаешь правильный поступок, принимаешь правильное решение. Поцелуй меня, пожалуйста, и я совсем успокоюсь.

Его поцелуй был нежен, но напоминал братский.

– Ты снова стала красавицей, – с нежностью сказал Стивен. – На тебя так приятно смотреть.

– Ты говоришь правду? – Я ущипнула себя за руку. – Смотри, мясо! Я даже немного растолстела.

Ради Стивена я старалась быть веселой, но большую часть времени все равно слонялась по замку, как привидение. Как-то раз я села в гостиной за фортепиано и машинально сыграла мелодию «Двух братьев». Лучше мне от этого не стало.

– Рони, хочешь, я тебе что-нибудь сыграю? – В комнату, весело улыбаясь, вошла Элиза Мак-Клелланд. – Я не слышала, как ты поешь, наверное, целую вечность.

– Я не хочу петь, – поспешно ответила я. – Горло болит. Я не могу.

«И на сердце очень тяжело», – подумала я, но вслух не сказала.

– У тебя не слишком радостный вид, – заметила она. – Мы можем поговорить о том, что тебя беспокоит, если хочешь.

– Нет, все и так хорошо, – сказала я. – Здесь не о чем говорить.

Тут я разрыдалась и выбежала из комнаты. Рождество мы отметили в замке Лесконфлэйр. Сет не приехал.

Гарт Мак-Клелланд и Стивен обсуждали предстоящее возвращение в Америку. Стивен очень скучал по детям. Гарт согласился записать Шона в Сорбонну на весенний семестр, но предупредил, что даст ему последнюю возможность показать, на что он способен. Если Шона снова выгонят, он поедет чернорабочим в Хайлендз.

Затем однажды утром, вскоре после Нового года, Стивен вошел ко мне в комнату. Я не помню, что я делала, наверное, как обычно, хандрила.

– У меня хорошая новость, Рони, – сказал он. – Ты скоро станешь свободной женщиной и сможешь выйти замуж. Наконец-то! А после свадьбы – я думаю, у нас будет маленькая, скромная свадьба прямо здесь, в замке, – мы поплывем домой.

Я удивленно посмотрела на него.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Он показал мне свернутую бумагу.

– Бумаги о разводе, Рони. Очевидно, Сет сам возбудил дело. Тебе осталось только…

– Что? Развод! Где? Покажи мне!

Стивен развернул бумагу и положил ее передо мной на стол.

– Мне это ничего не говорит, – сказала я разочарованно. – Здесь написано по-французски!

– Конечно, ты разве забыла, что мы во Франции?

– Что здесь написано? – спросила я. – Объясни мне, Стивен!

– Здесь написано, что наше собственное обращение осталось без ответа или затерялось в куче бумаг на столе у какого-нибудь чиновника, и Сет нас обставил. Он сам подал на развод, и у него, должно быть, очень хорошие юристы, потому что…

– Ты имеешь в виду, что он хочет развестись со мной? – с негодованием воскликнула я. – Я не верю! Где, где об этом говорится?