Опасное наследство - [42]

– С вашей точки зрения, конечно, жаль, что коронер так долго расспрашивал и рассуждал о героизме Эдварда, – задумчиво продолжал Сэмюэл. – Это порождало подозрения. Все, кто хорошо его знал, скорее поверили бы в то, что Эдвард нерешительно стоял на берегу пруда и смотрел, как тонет парень. Все, кто хотя бы раз с ним общался, знали, что он и улицы не перейдет ради помощи кому-то другому, не говоря уже о том, чтобы бросаться в пруд на помощь утопающему.

Его слова были оскорбительны для нее и ее сына.

– Как вы смеете? – возразила Августа, но не смогла придать своему голосу обычной убедительности.

Сэмюэл не обратил внимания на ее возражение.

– Школьники этому и не поверили. Дэвид тоже учился в той школе несколькими годами ранее, и он знал многих мальчиков постарше. Он поговорил с ними, и его подозрения только усилились.

– Все, на что вы намекаете, – это полная бессмыслица.

– Миддлтон – упрямый и настойчивый человек, какими обычно и бывают юристы, – продолжал Сэмюэл, по-прежнему не внимая ее возражениям. – И он не намерен оставлять это дело в покое.

– Ему меня не запугать.

– Тем лучше, поскольку, как я уверен, он собирается вскоре нанести визит лично вам.

Сэмюэл подошел к двери.

– На чай я не останусь. Приятного дня, Августа!

Августа тяжело опустилась на диван. Такого поворота она не предвидела. Победа над Сэмюэлом оказалась омраченной новыми тревогами. Всплыл старый, происшедший семь лет назад неприятный случай, о котором, казалось, все должны были уже давно забыть. Теперь ей так страшно за Эдварда! Ей была ненавистна сама мысль о том, что что-то плохое может произойти с ее мальчиком. Нужно во что бы то ни стало это остановить. Но как?

Вошел Хастед, дворецкий, за которым следовали две горничные с чайными чашками и пирожными на подносах.

– С вашего разрешения, мадам? – спросил он с валлийским акцентом.

Глаза Хастеда, как всегда, смотрели в разные стороны, и посторонних это часто сбивало с толку, потому что никогда нельзя было понять, на кого именно он устремил свой взор. Августу поначалу это тоже раздражало, но со временем она привыкла. В ответ на вопрос она просто кивнула.

– Благодарю, мадам, – сказал Хастед и вместе с горничными принялся расставлять фарфоровые чашки на столе.

Заискивающая манера Хастеда частенько успокаивала Августу, но сегодня это не сработало. Она встала и вышла в открытое французское окно. В ярко освещенном солнцем саду ей тоже не стало легче на душе. Как же остановить Дэвида Миддлтона?

Она все еще размышляла над этим вопросом, когда пришел Мики Миранда.

Августа обрадовалась его визиту. Он выглядел щеголевато, как и всегда в черном фраке и брюках в полоску, с безупречно белым воротничком под щеками и с черным атласным галстуком на шее. Мики сразу же догадался, что Августа чем-то расстроена, прошел через весь зал пружинистой походкой дикого кота и спросил с выражением искреннего сочувствия:

– Миссис Пиластер, что-то случилось?

Она была благодарна ему, что он пришел первым. Схватив его за рукав, она ответила:

– Да, кое-что очень ужасное.

Его ладони покоились на ее талии, как будто он пригласил ее на танец, и она с удовольствием ощущала, как его пальцы ощупывают ее бедра.

– Только не волнуйтесь, – успокоил он ее нежным голосом. – Расскажите о ваших тревогах.

Ей действительно стало спокойнее. В такие моменты Мики ей чрезвычайно нравился. Он походил на молодого графа Стрэнга, с которым она некогда встречалась в юности. Все в этом молодом человеке напоминало о графе: его легкая походка, готовность выслушать в любое время, красивая одежда и, что самое главное, плавность в движениях, будто он весь состоял из хорошо смазанных шарниров. Стрэнг был светловолосым англичанином, а Мики – темноволосым латиноамериканцем, но оба они заставляли ее по-настоящему почувствовать себя женщиной. Ей так захотелось привлечь его к себе и положить голову ему на плечо…

Перехватив взгляды горничных, она подумала о том, что поза Мики, стоявшего почти вплотную к ней и держащего руки на ее талии, несколько неприлична. Отстранившись, она взяла его за руку и вывела через французское окно в сад, подальше от любопытных ушей слуг. Здесь было тепло и приятно пахло цветами. Они сели на деревянную скамеечку в тени, и Августа повернулась, чтобы смотреть на Мики. Ей хотелось подольше задержать его руку в своих руках, но это тоже выглядело бы неподобающе для дамы ее возраста.

– Я видел, как выходил Сэмюэл. Он как-то причастен к вашему беспокойству? – спросил Мики.

Августа ответила тихо, и Мики пришлось нагнуться так близко, что она могла бы поцеловать его прямо в губы.

– Он приходил сообщить, что отказывается от должности старшего партнера банка.

– Хорошие новости!

– Да. Это значит, что должность, вне всякого сомнения, достанется моему мужу.

– И Папа наконец-то получит свои винтовки.

– Как только Сет отойдет от дел.

– Просто уму непостижимо, как этот Сет цепляется за свою работу! – воскликнул Мики. – Отец постоянно меня спрашивает, когда же настанет долгожданный момент.

Августа понимала волнение Мики: он боялся, что отец заставит его вернуться в Кордову.

– Не думаю, что Сет продержится долго, – ответила она, чтобы успокоить его.