Опасная тихоня - [39]

За столом сидела женщина с остреньким лицом лисички, кроме того, она была такая молодая, что ожидать от нее каких-нибудь откровений на интересующую меня тему не приходилось. Даже если Елена Богаевская и училась в этой школе, она вряд ли ее вспомнит.

Я дежурным движением извлекла из кармана свое удостоверение, которое произвело на молодую директоршу традиционное впечатление. Она сразу вся подобралась, наставила на меня озабоченные глаза и пролепетала:

- Слушаю вас...

Но я не успела ничего сказать, потому что она снова заговорила:

- Если вы по поводу той жалобы, то.., то... Мы же все решили и, и... Ах вот что ее напугало!

- Жалобы тут совершенно ни при чем, - поспешила я ее успокоить, - меня интересует совершенно другое. Вы слышали про то, что в нашем городе планировались концерты Елены Богаевской?

- Ну да, ну конечно. - Лицо молодой женщины прояснилось. - Их, по-моему, отменили, да?

- Точно, - кивнула я.

Молодая директорша заморгала серыми, тщательно подведенными глазами:

- Только я не совсем понимаю...

- А разве Елена Богаевская не окончила вашу школу?

- Что? - Она даже покраснела. - В первый раз слышу. Вы.., вы уверены? Но почему я про это в первый раз слышу? - Она прикусила нижнюю губу и нервно забарабанила карандашом по столу, покрытому стеклом, под которым красовались показатели успеваемости по музыкальной школе No18.

Я выставила руку вперед:

- Послушайте, я ведь этого не утверждаю, я только спрашиваю...

Но "лисичка" уже не слушала мои доводы.

- Минутку! - бросила она на ходу и скрылась за дверью, оставив меня в одиночестве.

Скучала я недолго, потому что очень скоро она вернулась, и не одна, а с невысокой женщиной лет пятидесяти, с небрежным пучком на затылке и лихорадочным румянцем на плечах.

- Откуда же я знала, откуда же я знала, Татьяна Павловна? - бормотала пожилая. - Я же понятия не имела...

Татьяна Павловна потрясала какими-то бумагами:

- Как это вы не знали, когда здесь черным по белому написано: Богаевская Елена Борисовна. Она закончила школу в восемьдесят первом.

- Да в том-то все и дело, что в восемьдесят первом, - оправдывалась пожилая, - это же, это же... Семнадцать лет прошло...

"Лисичка" яростно швырнула бумаги на стол и топнула ножкой в хорошей лаковой туфельке:

- Ладно, оставьте нас, потом разберемся. Пожилая мышкой прошмыгнула за дверь, и я ей невольно посочувствовала, ибо ее начальница Татьяна Павловна производила очень серьезное впечатление. Знавала я таких очаровательных дамочек: единственное, что у них хорошо получается, - это отравлять жизнь окружающим.

Постукивая высокими каблучками, "лисичка" вернулась за свой стол, придвинула к себе бумагу, которой без малого не отхлестала по щекам свою подчиненную, и произнесла не без горестной патетики:

- Да, теперь выяснилось, она действительно у нас училась с семьдесят пятого по восемьдесят первый год, но для меня, как вы уже поняли, конечно, это явилось новостью. Я ведь руковожу школой только два года, так что, естественно... А подчиненные у меня... Ну, вы видели. Такой уж мне коллектив достался, вялые, безынициативные люди, ничего не помнят, ничего не знают и знать не хотят... Еще и жалобы пишут! Вы не можете себе представить, сколько сил я потратила, чтобы навести здесь хоть какой-то порядок! Но, увы, нельзя объять необъятное: к сожалению, то обстоятельство, что знаменитая певица училась в нашей школе, ускользнуло от моего внимания. Но, я вас уверяю, теперь мы непременно отметим этот факт должным образом. Стенд оформим. Все-таки не из каждой школы выходят такие знаменитости.

Что ж, я могла быть абсолютно спокойна: из знаменательного факта пребывания Елены Богаевской в стенах вверенной "лисичке" школы теперь будет выжато все, что только можно, на все сто процентов. Молодая энергичная директорша вооружится им, как знаменем, и двинется покорять вершины музыкального образования. Пройдет не так уж много времени, и эта уверенно начинающая стервоза будет при случае вещать, закатывая лживые глазки: "Помню, когда у меня училась Богаевская..."

- Так вы не забудьте написать у себя в газете, что в школе помнят свою ученицу, гордятся ей и ставят в пример подрастающему поколению, - добавила "лисичка" и посмотрела на меня преданным взглядом.

- Всенепременно, - пообещала я, - только я бы еще хотела поговорить с кем-нибудь из преподавателей, работавших в то время, когда в школе училась Богаевская.

- Да? - Директорша на мгновение задумалась. - Но.., даже не знаю, кого вам и порекомендовать. У нас тут практически никого не осталось из старых преподавателей, все молодые. Так что...

- Ну а учительница, которая сюда заходила? - напомнила я.

- А, Зинаида Арсеньевна, - небрежно заметила "лисичка", - она действительно давно здесь работает, только я не уверена, что она вспомнит что-нибудь... Вы же сами видели. Ну хорошо, если хотите, я сейчас ее позову.

- Не стоит, - возразила я, - скажите лучше, где мне ее найти.

И все же она поднялась со стула и уперлась руками в стол:

- Но... Я, как директор школы, хочу быть в курсе...

Пришлось пообещать этой выскочке, что без ее ведома в газете не появится ни строчки. Разумеется, я ее совершенно не боялась, просто не желала усложнять жизнь несчастной Зинаиде Арсеньевне, похоже, единственно уцелевшей во время "чистки", устроенной молодой и честолюбивой начальницей.