Опасная случайность. Книга первая. Синтезатор эмоций - [67]

И, как всегда и у всех, игра началась. Игроки бегали, прыгали, толкались, ставили друг другу подножки, били мимо того, во что целились, кричали, потели, спотыкались, устраивали спринтерские забеги, дрались, калечились, забивали, матерились и обнимались. В какой-то момент Юрий Кузьмич почувствовал, что его как бы переместили в игрока, владеющего мячом, и дали возможность сравнивать правильность действий футболиста по схемам «как есть» и «как нужно». Тренер вдруг понял, что схемы не полностью совпадают. Получалось, что игрок лишь частично оценивал ситуацию во всех точках поля (а вот тренер, как и болельщики, мог теперь это делать, отслеживая всю площадь игрового пространства), и потому задачу по перемещению мяча решал не совсем так, как того требовал игровой момент.

Наверное, сейчас бессмысленно бить прямо по воротам, как это через секунду сделает наш игрок с мячом, считали болельщики и следом за ними это же начинал понимать тренер. Сзади надвигается игрок соперника, который гарантированно перекроет проход между вратарем и стойкой ворот. Слева за спиной нашего игрока с мячом уже появляется еще один наш футболист. Его не видит игрок с мячом, но видят болельщики. Если ему отдать мяч, то через открывающийся канал, как считают болельщики, появляется возможность закинуть мяч в ворота. Перекрыть этот канал вратарь не успевает. А на другом конце поля уже формируется новая ударная группа соперника, готовая принять мяч, который в случае, если наш футболист сейчас будет бить сам, у него успешно отнимет. Игрок пробил, и мяч отняли…

«Вот так и влипаем, – досадливо поморщился Юрий Кузьмич. – Здесь помощь болельщиков была бы не лишней. Хотя о чем говорить, если решение задачи о воротах и влетевшем туда мяче в головах у меня и болельщиков, а не у игрока с мячом. Но тогда напрашивается и еще один вывод. Игрокам мало навыков специалиста игры в футбол и стратегических наказов тренера. Им нужна дополнительная оперативная информация обо всем, что происходит на поле. Такие сведения сейчас у болельщиков. Но, если команда хочет победы, ими, очевидно, должен владеть и каждый игрок».

Почему-то Юрию Кузьмичу вдруг вспомнилось, что в этом году он может опять стать главным тренером сборной страны. Положение главного всегда на грани. Качнет не в ту сторону, проводят на работу в другую контору. Деньгами там может и не пахнуть. Или выгонят на пенсию, или чернорабочим как, например, тренера проигравшей когда-то команды Северной Кореи. Сейчас ему представлялась реальная возможность еще немного побыть в кресле главного. В нем он усидит, даже если команда выйдет в финал и проиграет. С предлагаемой технологией игры попасть в финал можно запросто. А проигрыш в финале тоже неплохо, хотя его еще надо заслужить.

«Хорошо, – наконец для себя решил Юрий Кузьмич. – Условия фирмы принимаю, и попробую доказать наверху, что все это только поможет команде выйти в финал».

Единственное, что его во всем этом смущало, – некоторая необычность способа подготовки команды к первенству. Хотя ведь используют для тренировок всем известные механические тренажеры? А у нас будут еще и психологические. Ну и что?

Отдел аномальной криминалистики

– Появилась более-менее обнадеживающая информация, как-то связывающая московские события с произошедшим в музеях Германии, – начал полковник. – Как и договаривались, материалы по этому вопросу собрал капитан Нефедов. Давайте, капитан.

– Мы провели отбор информации о зарегистрированных в Германии событиях, так или иначе связанных с музеями, – начал капитан. – С момента случая в институте Склифосовского в Германии было зафиксировано около тысячи трехсот мелких и крупных происшествий, какимто образом соотносящихся с музеями. К ним мы отнесли случаи хищения и акты вандализма в отношении произведений искусств, возгорания в помещениях музеев с безвозвратной потерей отдельных экспонатов или с возможностью их восстановления, пожары с полным уничтожением здания музея. Кроме того, были рассмотрены случаи аномального поведения посетителей на экспозиционных площадках музеев, как реакция на зрелищный эффект от демонстрации произведения искусства. Сюда вошли и случаи, происходившие рядом с музеями, а также хулиганские и криминальные разборки, террористические акты и другое. Все, что подходило под категорию «случаи в музеях». Что мы имеем по результатам анализа этих событий? Криминальных происшествий, где фигурируют экспонаты, как-то связанные с музеями, сравнительно мало. И объясняется это, видимо, повышенным риском для исполнителя. Опасность очевидна, так как хранящиеся в музеях ценности подразумевают соответствующую квалификацию работающих с ними специалистов и систем, охраняющих эти экспонаты. Есть сложности и в сбыте украденного. Надо еще поискать таких бесстрашных коллекционеров, кто согласился бы приобрести ценности, объявленные в мировой розыск. Из всего того, что в рассматриваемый период случилось в музеях, мы выбрали два происшествия, которые с большой вероятностью могут быть связаны с решаемой нами проблемой. Первый случай. В одном из музеев Мюнхена ночью вместе с экспонатами полностью сгорел один из залов. Все происходило при отключенной охранной сигнализации и камерах наблюдения, что, безусловно, дело рук достаточно профессиональных злоумышленников. Прошло уже более двух лет после случая, но что это было – поджог, чтобы скрыть хищение экспоната, какая-то месть, приступ вандализма или просто акт шизофрении – до сих пор неизвестно. Все глухо. Второй случай. В Дрездене в реставрационной мастерской Дрезденской картинной галереи реставратор нанес повреждения экспонату – статуэтка восстановлению не подлежит. На следующий день реставратор покончил с собой или его убили. Следствие так и не пришло к однозначному выводу. Его, возвращавшегося домой с работы, насмерть сбила машина. Ни машина, ни ее владелец не установлены. Произошло это месяца три назад.