Опасная случайность. Книга первая. Синтезатор эмоций - [21]

– Вот теперь, – перебил ее полковник, – мы будем задавать вопросы, а вы отвечать. Согласны?

– Ну конечно, – заверила женщина. – За тем я и пришла. Для меня сейчас это главное. Отвечать, если смогу, на все ваши вопросы.

– Тогда, Любовь Андреевна, еще раз, пожалуйста, ваши координаты. Так нужно.

– Я, Тенькова Любовь Андреевна, 1938 года рождения, русская, паспорт № 0407945687, проживающая по адресу: г. Москва, ул. Красина, д. 2, кв. 7. Жена Тенькова Федора Прокопьевича, умершего 19 января 2006 г. в институте Склифосовского (г. Москва), куда он был доставлен с диагнозом инфаркт.

– Расскажите, как и где вы познакомились с вашим мужем. И немного о себе, о муже, о вашей с ним совместной жизни, – приготовился слушать полковник.

– Как уже говорила, я и муж детдомовские. Всех нас, кто после войны остался без родителей или потерялся, сначала привезли в учреждение вроде санатория, где мы с моим будущим мужем и встретились. Санаторий назывался «Карантин-распределитель» в Подмосковье. Тогда мне было девять лет. Ему десять. Какое-то время нас там выдерживали. У всех были болячки, возможно, и инфекционные, которые надо было пролечить. У всех было серьезное физическое истощение. Нужно было хотя бы чуть-чуть подкормить. Потом нас развезли по разным детским домам. Меня на Алтай. Его оставили в Подмосковье. Через восемь лет уже в Москве мы встретились студентами. Он учился в Московском физико-техническом институте. Я в первом медицинском. На каком-то вечере узнали друг друга. Стали встречаться. Когда расписались, я была на третьем курсе. Жили в общежитии. Потом в коммуналке. Затем дали квартиру. Детей не было. Наверное, результат войны. После института муж остался в аспирантуре, защитил кандидатскую диссертацию и через какое-то время докторскую. Тогда-то он и начал изобретать свою установку.

– Минутку. Вы упомянули об установке, – прервал Любовь Андреевну полковник. – Уточните, что это за установка, для чего она нужна, и вообще все, что о ней знаете. Понятен вопрос?

Любовь Андреевна утвердительно кивнула головой.

– Наверное, муж родился для науки. Идеи рождались у него сами собой, они вынимались из памяти как из какого-то склада. Как будто кто-то их туда положил, а Федору оставалось лишь достать нужную и убедиться, что на ее основе можно что-то создать, например прибор или установку. Шутили – еще парочка таких конструкций и Нобелевская ему обеспечена. Сейчас об установке. Его не отпускала мысль, что он должен вспомнить что-то важное, что когда-то знал. Это для него было жизненно необходимым. Мысль находилась где-то в его подсознании. Ее нужно было обязательно оттуда извлечь. Последние три года он на этом фактически зациклился. Что делать дальше? Как вскрыть знания? В какой-то момент он понял, что проблему решит установка, которую надо собрать. И он знает, как это сделать. Установка вынет из памяти какую-то информацию, и он завершит дело, которое ему кто-то поручил.

– Теперь об этом «кто-то». Муж, хотя уже и был в возрасте, но совершенно четко мог контролировать свои мысли. Он понимал, что с какого-то момента кто-то стал давить на его психику, заставляя что-то делать против воли. Но это с одной стороны. А с другой – этот «кто-то» его почему-то совсем не волновал. Его волновало поручение, о котором «кто-то» должен был сообщить. Через какое-то время они со своим ассистентом профессором Суворовым сделали свою установку «РУМ». Суворов в первом медицинском институте читал студентам лекции и по материалам исследований, которые муж и он получали, работая с установкой, писал докторскую диссертацию. Опыты они проводили в институте мозга. С администрацией института был заключен специальный договор. Испытания проводились и в Институте скорой помощи имени Склифосовского. Муж полагал, что если, как он мне объяснял, при реанимации пациента сделать тарировку управляющего энергетического посыла, подаваемого в мозг человека, то пациенту можно продлить таким образом жизнь. Но если зону приема сигнала перепутать, это может привести к неминуемой смерти. Над этим «как не перепутать» он с Суворовым и работал. Ответ на вопрос до сих пор не найден. Если бы была возможность проводить опыты с энергетическим посылом на живом пациенте, ответ нашелся бы быстрее. Но, предполагаю, что Суворов все же провел эксперимент, и удачно. Был получен реальный результат. Из памяти мужа, которого использовали в качестве пациента, была произведена частичная выемка информации о каких-то событиях в прошлом. И еще. То, что в последние годы пыталось, как говорил муж, управлять его мыслями, тянулось из его далекого прошлого, из очень тяжелого детства. Такое в памяти остается навсегда. Прошлое мужа, он мне об этом сказал только однажды, это концентрационный лагерь.

– Спасибо вам большое за то, что вы пришли, Любовь Андреевна, – поднялся полковник. – У нас к вам вопросов больше нет. В соседней комнате отметят пропуск. Вы ведь все время в Москве? Если будет нужно, мы вас вызовем. До свидания.

Полковник проводил женщину до двери.

– Теперь вроде бы ясно, – полковник вернулся к прежней теме разговора. – Установка, которая действует на мозг человека, вынимая из него информацию, или наоборот, вкладывая ее туда, была построена и реально действует. Но, думаю, нужно уточнить следующее. Установка, с помощью которой проводились экзекуции с депутатом из Энска и банкиром, совсем не та, о которой нам с вами сейчас рассказали. Это другая машина. Одновременно с нашими фигурантами работает еще кто-то, тоже, получается, реанимированный. Он самостоятельно или в соответствии с поступившим откуда-то сигналом вскрыл собственную память (или ему помогли), построил, используя полученную информацию, свой аналог установки, и с ней в каких-то своих целях работает. Работа эта, как мне кажется, – полковник оглядел присутствующих, – носит вполне конкретный, возможно, коммерческий или даже криминальный характер. Это мы с вами обсудим. Есть и еще один свидетель. Вернее, еще одно доказательство возможного наличия реального оружия, стреляющего и убивающего эмоциями. Недавно одного священника заставили ночью прийти в храм с находившимся там покойником и поджечь храмовое сооружение. В костре возникшего пожара должны были, по замыслу убийц, сгореть и священнослужитель, и покойник. Не получилось. Распечатку случившегося возьмете у меня на столе. Сейчас перерыв.