Опасная профессия - [12]

Уже максимум через полчаса я был не только сыт, но и пьян, нос в табаке, а потом катался вместе с коллегой по Бухаресту, рассматривая его вживую. Слава уговаривает меня:

— Чего ты в Прагу торопишься? Поживи у меня денька три! Купим тебе нормальный билет в купе.

Отвечаю, что в редакции и дома, наверное, уже волнуются: из Софии выехал (Дима же позвонил, конечно), а в Прагу не приехал. (Так оно и было, встречали на вокзале каждый поезд, приходящий из Белграда и Бухареста, три ночи!) Слава возразил мне: мол, какая проблема — сейчас вернемся домой и позвоним в Прагу. Вернулись, позвонили, нам ответили, что эта линия сейчас не работает, какая-то «поруха». Тогда уже мне в голову мысль пришла: позвоним в Москву правдинским или известинским стенографисткам, они запишут нас и передадут сообщение в Прагу. Звоним в Москву. Оказывается, эта линия тоже не работает. Редкое невезение!

Тогда уже я окончательно решил, что поеду все же сегодня, на «пятой точке», но сегодня.

Дорога была во многих отношениях примечательная. Во-первых, соседи по купе, румыны, группа молодых сравнительно ребят, установив, что я русский, тут же начали атаковать меня по всем направлениям. Прямо скажем, очень недоброжелательно, даже злобно.

— У меня отец под Сталинградом погиб, там и похоронен, — сразу сказал один тоном прокурора-обвинителя, который, к тому же, только что дома поссорился с женой. Я, конечно, ответил:

— А зачем он туда пришел? Что он там делал?

В таком духе шел весь разговор, хотя не все понимали по-русски. Беседу направлял один, знающий русский, и самый злой.

Второй моей бедой были контролеры. Они шли буквально через каждую пару часов. Ну, у всех пассажиров, как и положено в местных поездах, были картонные такие билетики, контролер прокалывал их компостером. И вдруг натыкался на мои две большие бумаги, на которых что-то написано на непонятных ему языках. Долго вертел в руках, спрашивал меня что-то, но я только разводил руками — по-румынски же спрашивали. Потом он в сердцах дырявил компостером мои бумаги, и они из-за обилия контролеров все больше становились похожими на дуршлаг.

Перед границей с Венгрией пришел самый ненормальный контролер. Повертев перед носом мои дырявые бумажки, сказал, как это он выразил уже не помню, что билет недействителен. И тычет пальцем в написанное на нем: Прага-София. Я ему тоже тычу пальцем в напечатанное ниже: и обратно. (В Праге мне, конечно, билет покупали, а болгары только компостировали) Скандалим, я на русском, он на румынском, раздражение растет, а к пониманию — ни шагу. Подходят уже пограничники:

— У вас непорядок с билетом?

Отлично говорят по-русски, прошу их объяснить этому идиоту, что в билете написано «и обратно», но они отвечают, что это не их дело. Проверили паспорт и говорят, что если у контролера будут претензии, они снимут меня с поезда!

А контролер вдруг кладет мой билет в свой карман и выходит из вагона. Я понимаю, что дело совсем худо. Догоняю его, когда он уже оказался на нижней ступеньке, хватаю за ворот и втаскиваю обратно. Резко толкаю к двери перехода из вагона в вагон, прижимаю к этой двери и держу, тем более, что там такие удобные проволоки, защищающие стекло, и держаться за них удобно. А он на голову или полторы выше меня! Как втащил, сам не пойму. Ну, держу и не знаю, что дальше делать. Бить и лезть к нему в карман, чувствую, как-то не этично. Просто матерюсь. В отчаянии оглядываюсь и вижу, что поодаль стоит чернявенький парень и явно прислушивается к нашей интеллигентной беседе. Значит, понимает. Резко тычу в его сторону пальцем и ору:

— Ты! Иди сюда!

Он скромно подходит. Говорю:

— Ты понимаешь по-русски, — этак утвердительно, а не вопросом. Он соглашается:

— Мало.

— Хватит, чтобы объяснить этой балде, что у меня в билете написано. Возьми у него билет.

Тут уже они беседуют между собой. Контролер отдал-таки билет парню. А я его за это отпустил. Беседуют. Потом контролер вдруг, что-то буркнув, смачно плюнул и выскочил из вагона. Я уже не держал его, потому что билет остался у парня, и он мне его уже протягивал.

Парень оказался венгром из тех, что живут небольшими анклавами в Румынии, в приграничье. Спрашиваю, что это, мол, контролер вдруг согласился расстаться с билетом и почему плюнул. Оказывается, он спросил, кто я, и венгр объяснил, что русский. Вот потому и плюнул, но билет отдал. Так вот иногда сильно действует на человека то, что ты правильно представился или тебя представили.

Границу я переезжал в полном одиночестве, единственный в вагоне — все румыны вышли. Зато сразу после границы, на первой же станции, в вагон ввалились венгры. И к нам прицепили вагон-ресторан. Я отправился туда и, отстояв огромную очередь, во-первых, пообедал, во-вторых, заметив, что официант принимает разную валюту, поменял часть своих крон на венгерские форинты. Вот теперь я мог купить плацкарту до Праги.

Когда готовился выйти из вагона в Будапеште, любезные венгерские соседи предупредили, что по радио было объявление: поезд опаздывает, стоянка его будет сокращена.

Огромный (или так показалось?) будапештский вокзал. Опять пытаюсь объясняться по-немецки, но скоро убеждаюсь: большинство венгров тоже не очень усердствовали в изучении этого языка. Кое-как объясняясь, в основном на пальцах, узнаю, что мне надо идти на второй этаж к кассам с такими-то номерами. Иду и обнаруживаю там огромную толпу. Не очередь, а именно толпу. Здесь, как на румынской троллейбусной остановке, идет неупорядоченная борьба за место поближе к окошечку. У меня нет выбора способа действий. Что бы я ни говорил этим людям на своем ломанном немецком, они ничего не поймут, не захотят понять. И я начинаю просто работать локтями, что-то бормоча на ходу для приличия, по-моему, на хинди или суахили, точно не скажу. Через десяток минут, прилично помятый, просовываю голову в окошечко и по-русски кричу кассирше, что у меня поезд сейчас уйдет вместе с моим чемоданом, плащом и гончарными изделиями. Видимо, последнее ее впечатлило, и она вполне прилично имитируя русский язык, донесла до моего сознания, что ничем помочь мне не может, потому что получить билет я могу только в кассе на первом этаже (она показала один палец) в кассе номер пять (выставила всю пятерню). Мне пришлось снова работать локтями, двигаясь в обратном направлении, потому как всей этой толпе нужно было почему-то двигаться мне навстречу.