Опасная игра - [49]

— Но она ведь когда-нибудь выходит из дома! — настаивал Рэм. Сам он не решался отправиться на Ганновер-сквер, опасаясь, что Хелена заметит его и сразу же поймет, что ее тайна раскрыта. Поэтому и послал туда Билла. Переодевшись рабочим, он уже несколько дней делал вид, что ремонтирует чугунную ограду сквера, пытаясь тайком наблюдать за девушкой. Только, по словам Билла, наблюдать было не за чем. Она не отходила далеко от дома, а если и отправлялась куда-то, то только в компании леди Тилпот. — Она ведь должна иногда выходить?

— Ну… — Билл почесал затылок. — Например, вчера она выходила и дожидалась, пока леди Тилпот с племянницей усядутся в коляску, а потом сразу же вернулась в дом.

— Как она выглядела?

— Прекрасно, разумеется. — Билл вытер рот рукавом. — Сроду не видел женщины красивее. У нее волосы, как… как… — он заглянул в свою кружку, — как у светлого эля.

— Как сотерн, — рассеянно поправил Рамзи.

— Пожалуй, — согласился Билл. — Красивые, как ни назови. Но только она показалась мне напуганной и…

Рэм схватил его за запястье. Удивительно, сколько силы скрывается в этих длинных изящных пальцах!

— И какой?

Билл смущенно пожал плечами:

— Одинокой. Она показалась мне… одинокой. Убейте, не знаю почему, но именно так я и подумал, когда увидел ее. И еще подумал, что все это очень грустно. — Он помотал головой, будто пытаясь прогнать бредовые мысли. — Глупо, да?

— Нет. — Рамзи отпустил его руку. — Нет, это не глупо. Это очень грустно.

— Проклятие! — Дэнд Росс сердито отбросил в сторону плеть вьющейся розы, которую пытался привязать к навесу над калиткой, и засунул в рот окровавленный палец. — Если крестоносец действительно принес эти чертовы желтые розы в дар монастырю Святой Бригитты за то, что тот спас его семью во время чумы, надо думать, он не очень-то обрадовался этому спасению. У них не шипы, а какие-то дьявольские кинжалы!

Дуглас Стюарт на минуту перестал обмазывать глиной старую стену, защищающую розовый сад от ветра, поднялся и вытер пот со лба.

— Вчера ты получил двадцать ударов розгой и даже не пикнул, а сегодня блеешь из-за какой-то пары царапин, как козленок.

— Вчера я эти удары заслужил, — терпеливо объяснил Дэнд. — А вот этим чертовым розам я не сделал ничего плохого, не считая того, что последние пять лет ухаживал за ними с материнской заботой.

— Наверное, твоя мать была та еще штучка, — лениво протянул Рэм, закатывая тяжелый камень в заранее вырытое углубление, — если ухаживала за тобой так же, как ты за цветами.

Кит Макнилл вошел в садик, неся перед собой в дрожащих от напряжения руках ящик, наполненный новыми камнями для ограды.

— У Дэнда не было матери, — вмешался он, услышав последние слова Рэма. — Он просто возник из мрака, как и прочее бесовское отродье. По крайней мере, так Джон Гласс рассказывал младшим мальчикам.

— Возможно, так оно и есть, — усмехнулся Дэнд, — но я слышал, как Джон рассказывал то же самое и о тебе.

— Пошел он к черту, этот Джон Гласс, — нахмурился Дуглас, самый серьезный из них. — После его рассказов все мальчики считают нас членами какой-то тайной секты.

— А разве это не правда? — спросил Рэм, И все остальные, прекратив работу, с интересом посмотрели на него.

— Объясни, что ты хочешь этим сказать? — потребовал Кит, всегда отличавшийся прямотой.

— Дэнд уже сказал. Мы целых пять лет трудимся в этом саду, возделывая его во имя Святой Церкви, как утверждает брат Фиделис. Но вам не кажется странным, что другие мальчики никогда не работают здесь? Только мы четверо.

— Я тоже думал об этом, — кивнул Дуг. — Часто думал.

— А брат Туссен? — продолжал Рэм. — Почему он не занимается фехтованием с другими? Я знаю, что иногда он и их чему-то учит, но совсем не так, как нас. — Он покрутил плечом, все еще ноющим после многочасовых упражнений, которые их заставлял проделывать бывший солдат, а ныне монах, брат Туссен.

— Так почему? — спросил Дэнд.

— Потому что нас к чему-то готовят, — убежденно ответил ему Дуглас. — К чему-то важному. К чему-то, что нам предстоит совершить вместе. И поэтому они хотят, чтобы мы стали… как братья.

Это было похоже на правду. Рэм посмотрел на друзей. Кажется, они все так думают. Кит выглядел мрачным, но он и всегда выглядел таким, а Дэнд кивал с непривычной для него серьезностью.

— Ну что ж, — заговорил наконец Кит, — если настоятель этого хочет, я не стану спорить. Вы и так мои братья, и я отдам жизнь за любого из вас.

Только Кит — большой, сильный и молчаливый — мог сказать подобную высокопарную фразу, не опасаясь быть высмеянным Дэндом. Или, вполне возможно, самим Рэмом.

— Я тоже, — заявил Дуглас.

— И я, — пробормотал Дэнд. Он посмотрел на Рэма, и в его глазах загорелся огонек. — А ты, Рэм? Что-то ты не торопишься сказать, что готов за меня умереть.

— Боже праведный! — Рэм преувеличенно тяжело вздохнул, не желая показывать друзьям, как много они значат для него. С тех пор как он потерял все, что у него было, они стали его единственной семьей. И он твердо знал, что и остальные чувствуют то же самое. — Ну уж если придется за кого-то умирать, то я вполне смогу сделать это и за вас. И тогда всю оставшуюся жизнь вам придется вспоминать меня и прославлять мое имя. Представляю, как вам это надоест. Особенно Дэнду.