Опасная игра - [43]

Рамзи, кажется, догадывался о причине, заставлявшей Хелену скрывать свое имя. Наверное, то, что она делает, необходимо сохранить в тайне. Что это: поступки, которых следует стыдиться, или любовник, которого приходится прятать? Больше всего его задевало то, что даже для этих сомнительных и коротких приключений она выбрала не его, а своего глупого Арлекина.

Рамзи зря старался унять жгучую ревность, путающую мысли и застилающую глаза. Он знал, что у него нет права судить Хелену. Ни права, ни оснований. Но за целую неделю, несмотря на бесчисленное количество выпитых бутылок, ему так и не удалось выбросить из головы слова старого маркиза о женщинах. По его словам, светские дамы предпочитают иметь необременительного любовника, не очень респектабельного, чуть-чуть опасного, такого, с которым можно будет не здороваться днем. Что ж, ему не раз приходилось выступать в подобной роли, но на этот раз ему стало невыносимо сознавать, что такой женщиной оказалась Хелена Нэш!

Манро резко опустил руки и сделал шаг назад. Дождь уже превратился в ливень, и его ставшая совсем прозрачной рубашка плотно облепила широкие плечи, выпуклые мускулы груди и рифленый живот.

Он был великолепен. Как падший ангел. Как бог воды.

Темные волосы на груди тоже намокли и влажно завивались вокруг плоских сосков. С правой стороны груди Хелена даже разглядела странное, глубоко врезавшееся в кожу, неровное клеймо. Оно напоминало по форме розу. Она неожиданно ощутила странное беспокойство.

— Ну и где же ваш Арлекин? — с вызовом спросил Рамзи. — Это ему следовало бы спасать вас от нежелательных поклонников. Или… — Он посмотрел на нее с ледяным любопытством. — Может, я вмешался совсем некстати? Может, поклонник и не был таким нежелательным? Если так, то приношу свои извинения.

Прозрачные голубые глаза смотрели прямо на него через прорези золотой маски. Манро безошибочно почувствовал момент, когда смысл оскорбления вдруг дошел до Хелены. Сейчас она даст ему пощечину и убежит. И он будет свободен.

Но Хелена не сделала попытки ударить его. Вскинув подбородок, она заглянула ему прямо в глаза:

— Вы ведь не думаете, что я сама захотела, чтобы он меня преследовал?

Рамзи пожал плечами с видимым безразличием:

— Почему бы и нет? Из этого могло бы получиться первосортное приключение.

— Я забрела сюда совершенно случайно. Понятия не имела, что кто-то идет за мной.

— Понятно. Значит, вы собирались покинуть праздник в одиночку? А вместо этого увлекли за собой сразу двух кавалеров: этого Ворона и вашего покорного слугу. Вы пользуетесь бешеным успехом.

— А почему вы пошли за мной?

«Потому что я видел, как ты застыла, когда эта бедная шлюшка пыталась возбудить меня. Потому что я понял, что ты оскорблена. Я и сам почувствовал себя оскорбленным и пошел за тобой, не успев понять, что я делаю. Потому что я всегда поступаю так, когда вижу тебя. Все мое благоразумие и осторожность уже давно сгорели в огне желания, их пепел развеян по ветру. У меня остались только страсть и одержимость. А это как раз то, что должен избегать фехтовальщик, если хочет остаться в живых», — подумал он, а вслух сказал:

— Потому что вы направились в такое место, где, как мне известно, женщине опасно появляться одной. — «Хватит с нее и части правды».

— В таком случае я опять должна поблагодарить вас и попросить проводить меня до такого места, где я смогу нанять экипаж.

— Такие пустяки, право, не стоят благодарности.

Задрав голову, Хелена пристально посмотрела ему в глаза. Манро улыбнулся, небрежно прислонившись плечом к стене, и закрыл ей путь к единственному выходу. Он вел себя как негодяй, как последний невежа, но ему было наплевать. Он бесстыдно рассматривал ее, словно раздевая глазами. Пусть думает, что он пьян и опасен.

«Черт возьми! Я действительно пьян и нахожусь в таком состоянии уже целую неделю, с тех пор как старый маркиз ушел, разбудив в моей душе демонов, которым лучше было бы спокойно спать».

А что касается опасности… Здесь ему тоже не придется притворяться, раз уж он видит ее перед собой, насквозь промокшую, с сияющей от влаги жемчужной кожей, распущенными волосами, почти обнаженными плечами и грудью.

Хелена казалась скульптурой, высеченной из замерзшего молока, готовой растаять от первого же горячего прикосновения. Но к несчастью, он знал, что это не так. Знал, что о силе ее страсти надо судить не по кристально прозрачным голубым глазам, не по белоснежной коже, а по жару рубиновых губ, которые он слишком хорошо помнил.

Рамзи протянул руку и легко провел пальцем по самому краю золотой маски. У него больше не было гордости. У него не было ничего, кроме желания прижимать ее к себе, целовать, заниматься с ней любовью. Он больше не станет думать о том, почему она оказалась здесь, почему он оказался здесь. Думать о том, что было вчера, и о том, что будет завтра.

— Этот глупец уже дважды оставил вас одну в трудном положении, хотя правильнее было бы сказать, что вы сами убежали от него. Неужели вы все еще так неопытны, что считаете преследование лучшей частью игры?

Хелена не отвечала. Она неподвижно стояла, никак не откликаясь на его легкие прикосновения, но и не уклоняясь от них. Капли дождя падали ей на плечи, сбегали вниз по спине и груди. Одну такую каплю Рамзи поймал как раз за мгновение до того, как она скрылась в темной ложбинке между грудей. Хелена вздрогнула, а он поднес палец к губам и слизнул эту каплю.