Опаленный, том 2 - [51]

— Ну что, дорогой товарищ? Готов к решающей битве за этот мир?

— Готов. Как Гагарин и Титов, — ответил я ему, хмыкнув. Ответом мне был усталый вздох — не Джона, а Василия. Юноша прокомментировал мою присказку:

— Говоришь прямо как моя мать. Ты из какого года вообще выполз?

— Из две тысячи девятнадцатого.

— Брешешь, не может человек из будущего говорить такими фразами, — стоп-стоп. Это что сейчас было? Я точно не ослышался?

— Из будущего?

— Эм, ну, как бы да. Я-то из две тысячи тринадцатого, — интересно получается. Вот бы поговорить с ним по человечески, в спокойной обстановке. А не сбивать боевой настрой проснувшимся любопытством.

Ведь мне с самой своей смерти, после того, как я угодил в Преисподнюю, было интересно узнать, как устроен мир на самом деле. И вот она, возможность услышать всё из уст тех, кто не понаслышке знает о том, что вообще творится во Вселенной. Или даже Вселенных — так оно наверняка будет правильней.

— Вот уж дела… А как это вообще возможно? Мы ведь с тобой из одного мира, насколько я сумел понять, — Хохотун снова устало вздохнул. Похоже, не такой редкий вопрос, раз его уже утомило отвечать на него. Или же он просто-напросто сам не слишком-то хорошо понимает то, как всё работает.

— Если мы с тобой из разных времён одного измерения — значит, это возможно. Всё просто. Если хочешь, тебе Джон или Марк потом лекцию прочитают — я-то ни разу не учёный, в отличие от тебя, — всё-то он знает обо мне. Даже мою скромную научную деятельность вниманием не обошёл.

— Да какой я учёный. Что мне предложил научрук на кандидатскую — то я и сделал. Сам бы никогда не додумался до той темы. Да и просто надо было немного усилий приложить — любая обезьяна справилась бы.

— Не скромничай, — ответил Смит: — Я интереса ради пробежался глазами по твоему автореферату — вполне пристойно. Обезьяной тебя точно не назовёшь.

Как-то совсем не так я представлял себе последние шаги перед последним в этом мире боем с ордой демонов. Думал, что придётся прорываться через толпы врагов, что своими телами будут закрывать самое драгоценное, что у них вообще есть. Возможность возрождаться, не отправляясь в пылающую Бездну, где страдают даже бессмертные души демонов. Огромную каменную чашу, стоящую на четырёх многотонных блоках.

Что мне придётся идти по колено в крови своих врагов. Пробираться через горы не успевающих испаряться трупов. Распихивать локтями восстающих из мёртвых раз за разом демонов.

Я представлял что угодно. Но только не этот будничный разговор о своей прошлой жизни. Как будто бы меня выдернули из привычного мира, где ценой ошибки в бою с адскими тварями была жуткая, мучительная смерть. И я оказался над всем этим — рядовые демоны были чем-то несущественным, чем можно пренебречь.

Проблемы этого мира… нет, даже не так — проблемы этого измерения и связанного с ним теперь круга Ада казались теперь лишь крохотной частью того невероятного по масштабам конфликта, в котором решался вопрос баланса между целыми Вселенными.

Наверняка эти ребята, спасая очередной мир на своём пути, обсуждают свои житейские проблемы куда больше, чем сложности в выполнении важных миссий. Я почувствовал укол зависти — мне захотелось подняться на одну ступеньку к Васе и Джону. А прямо сейчас я чувствовал, что в моём положении такие простые беседы ни о чём просто-напросто неприемлемы. Что они принижают все случившиеся за последний месяц события, приведшие к самой настоящей бойне. Прямо сейчас для меня судьба этого мира, его обитателей слишком важна, чтобы отвлекаться на пустой трёп.

— Ребят, я ничего плохого не хочу сказать, но вам не кажется, что перед решающим боем должно быть немного другое настроение и иные разговоры?

Ответил мне Хохотун, после небольшой, буквально двухсекундной паузы:

— О, извини. У нас просто привычка — несём что попало. Мне-то ничего не грозит, а уж Джонни — так и тем более.

Смит добавил к словам своего компаньона одно важное замечание:

— А ещё и я, и Вася навидались всякого и пережили такое… на несколько жизней хватит. Не таких жизней, конечно, что довелось прожить тебе, — поправил он себя через мгновение.

— Во уж спасибо. Утешили, — это всё ещё не боевой задор с готовностью отдать жизнь подороже. Но уже и не неловкость от обсуждения своих прежних заслуг.

— Обращайся в любое время. И не расслабляйся — тебя заметили уже и те твари, что рядом чашей.

И правда. Как и сказал Смит, меня заметили — сотни демонов обратили свои взоры на одиноко идущего меня. Лишь немногие из тех, кому предстояло охранять чашу Бездны от меня, заметили стоящего позади Хохотуна.

Что же, так даже лучше. Соберу всех на себя, а как встанут достаточно плотной кучкой — вдарю по ним самым сильным, что у меня есть. Самой чаше это, конечно, не навредит. Но всё-таки я расчищу всё это выжженное поле. Когда придёт Астарот и его охранители, нам это сильно поможет. Мелочь нанести мне существенный урон никак не сможет, но вот отвлекать будет так, что мало не покажется. А ведь малейшая потеря концентрации — и меня размажут по округе.

Князь Ада — очень сильный противник. Странно даже, что Смит сказал про то, что я один из местных могу с ним справиться. Как по мне — шансов у меня не было вовсе. Но я всё равно отправился сюда, потому что… кто кроме меня вообще сможет ему навредить? Генерала Верена — и того бы вряд ли вышло одолеть. Мне повезло ударить в самое уязвимое место. И не умереть после перелома спины тоже сказочно повезло. Такое чувство, что я справляюсь на одном везении…