Опаленный, том 2 - [13]

— Это Ако, да? Это она тебе рассказала? — сама себя выдала с головой. А могла бы начать отнекиваться. Может, тогда бы я ещё и поверил. Но уж точно не теперь.

— Так значит рисуешь?

Японка опустила глаза, поняв, что она прокололась, и теперь обмануть меня никак не сможет.

— Рисую. И что теперь?

В душе девушки струной натянулся страх, что я посчитаю её какой-то неправильной и вообще недостойной общения особой. Хорошая подсказка от моей способности смотреть прямо в душу, но я бы и без неё вёл себя так, а не иначе:

— Хорошо же. Покажешь как-нибудь?

Всё напряжение, что было внутри Ханы, исчезло в один миг. На его место пришло смущение. Краска залила её всю с головы до пят. Кажется, я даже мог расслышать, как неистово колотиться её сердце.

— Х-хорошо… наверное… только всё сгорело…

— Нарисуешь заново, я подожду. О, вот и столовая! — я полетел на запах каши и мяса, что занимали целых три длинных стола. И многих других готовых блюд — похоже, что на кухне брали первые попавшиеся продукты и из них сразу же готовили огромную кастрюлю еды. У поваров не было времени даже искать что-то конкретное. И это меня обрадовало. Не люблю я гречку, в прошлой жизни наелся её на сто лет вперёд. Но меня, заранее облизывающегося, остановил сурового вида мужчина в форме:

— О, боец. Смотрю, что ты у нас не занят. Давай за мной, будем грузить провиант в машины, — взяв меня чуть ли не за шиворот, он пошёл к выходу.

— Дядя, иди ты нафиг со своей погрузкой. Покушать дай, — глаза то ли инквизитора, то ли полицейского округлились. Он никак не ожидал такой наглости, даже слов по первой не находил. Но стоило мне попытаться выпутаться из его крепкой хватки, тут же взревел:

— Ты как обращаешься к старшему по званию? Упал-отжался, пока я добрый!

— Слушай, я не из этих ваших. Просто одежду такую выдали… — но в голове этого замечательного человека уже выстроилась нужная ему картина мира, в которой он бог и начальник, а я — бесправный червь. Вот именно из-за такого я и не хотел в прошлой жизни идти в армию.

— Ничего не хочу слышать! Ты у меня в камеру пойдёшь.

В камеру, значит… К словам он прислушиваться не станет, это я уже понял. Остаётся только то, что я умею в этой жизни лучше всего. Без лишних предисловий я влепил мужичку в форме звонкую отрезвляющую пощёчину, на которую обернулась вся столовая. Наш конфликт и без того привлёк внимание, но теперь, когда в ход пошло рукоприкладство, даже самые голодные отложили ложки в сторону. Хана, что шла расцепить нас, остановилась в нерешительности. Умничка, не то могла бы попасть под горячую руку.

— Ты… — уважаемый — кем-то, но точно не мной — вояка задохнулся от злости. Все угрозы застряли у него комом в горле, начав душить. К несчастью для себя, он решил ответить мне тем же. Но я был готов. Увернувшись от удара, я потянул мужичка на себя и скрутил за секунду, приложив лицом об пол.

— Всё, решили вопрос? — слегка прокрутил я ему кисть, чувствуя, как довожу связки до предела. Попытки трепыхаться подо мной, поставившим ему колено на позвоночник, тут же прекратились.

— Р-решили… — прохрипел он. Оставив его лежать и приходить в себя, я направился к раскладывавшему по тарелкам еду работнику. И так никаких сил нет, ещё и отбиваться от назойливого сержанта пришлось. Фудзивара подскочила ко мне, сбитая с толку неожиданно разыгравшимся перед ней эпизодом.

— Я как чувствовал, что из-за формы у меня будут проблемы. Надо будет у Николая Александровича затребовать чего-то более гражданского, — с возмущением пожаловался я сестре. Пока в алюминиевую глубокую тарелку мне накладывали макароны со всё тем же мясом, Хана ответила:

— Я не знала, что это может вызвать проблемы. Прости…

— Тебе ли извиняться? Это вон тому дятлу, что слов не слышит, следовало бы извиниться.

«Дятел» в форме, потирая потянутую руку и красную щеку, смотрел на меня с нескрываемой злобой. Стоило только помахать ему, как тут же он покинул столовую. Пошёл жаловаться на меня, не иначе. Надо поскорее поесть и найти графа Булычева, пока особо ретивые друзья этого работника непонятно какой структуры не решили посадить меня.

Фудзивара решила присоединиться к трапезе, привлекая тем самым ко мне лишнее внимание. Девушка как была в своём тёмном кимоно, в котором её застало нападение демонов, так и продолжала в нём ходить. Не лучшая одежда для военного времени, как мне кажется.

— Знаешь, тебе бы как-то приодеться нужно, — обратился я к ней в перерыве между пережёвыванием макарон.

— Что-то не так в одежде? — Хана беспокойно осмотрела себя, но так и не нашла чего-то, за что мог зацепиться её намётанный взгляд.

— Не кажется ли тебе, что в кимоно несколько тяжело будет сражаться, если вдруг придётся? — японка ненадолго задумалась. Хотя о чём тут можно думать — ума не приложу.

— Ммм… наверное, ты прав. За меня раньше всю работу делал фамильяр, я ни разу сама не вступала в битву. Да и Ако с Юко не подпускали никого.

— Вот. Сейчас такое время, что полагаться по-настоящему можно только на себя. Тебе бы оружие какое-нибудь не помешало для начала, раз с ангелом пока не вышло, да…

— Вот он! Хватайте его, пока не ушёл! — не успел я доесть свою порцию. Всё-таки этот дурной мужик решил настоять на своём. Я только тяжело вздохнул оттого, что наш с сестрой разговор прервали столь грубым образом.