ООО «Удельная Россия». Почти хроника - [8]
Вася снова углубился в бегущие строки на экране мобилы. Если бы Сусликов предупредил хоть за пару дней. Но внезапность – фирменный стиль Мирослава. И Васю он ценит именно за быстроту реакции. Похоже, придется Пашу Жука из Чечни звать. Рисковый человек – Паша. Настоящий карьерист-камикадзе. Ради скоростного социального лифта высшим московским образованием пожертвовал. Да что там образованием. Жизнью рискует каждую минуту. Снайперских пуль в Чечне на всех карьеристов с лихвой хватит. Равно как и погребов для заложников.
А Сусликов Пашу рад будет видеть. Он же его туда послал. И Васин выбор одобрит. Вася набрал номер.
– Жучок? Привет! Живой?
– Живой. У меня же иммунитет.
– Дипломатический?
– Кремлевский. Я – неприкасаемый.
– С крестным папой хочешь повидаться?
– А что, есть маза?
– Есть. Мне завтра в два назначено, а аккомпанемент на мое усмотрение. Я тебя, Паша, и усмотрел.
– Ну, Вася, ты шутник, меня и в аккомпанемент. Я же не птица-подпевала. Да и крыльев мне не подписали. Завишу от расписания самолетов. А расписание мне говорит – не долететь мне к обеду.
– Паша, по расписанию летают гражданские. А для экстренных случаев у нас есть МЧС. А случай именно экстренный. Звони эмчеэсникам, скажи – Кремль на раздачу требует.
– А раздавать что будут?
– Этого не знаю. Может – пряники, а может – зуботычины. Как карта ляжет.
– А если не долечу?
– Не долетишь – от меня зуботычину получишь, я начальник твой, не забывай. Либо ты – «жующий вместе», либо кто-то пойдет на твое место и будет жующим вместо. Так что место свое не забывай и блюди дисциплину.
– Люберецкий, ты меня не пугай. Пуганый. Пока ты пацаном в войнушку со своими качками играл в ближайшем Подмосковье, я в Приднестровье настоящий порох нюхал. И на мое место мало охотников сыщется. Разве что ты сам, личным примером, а? Представляешь заголовки в прессе: «Люберецкий призыв к чеченской молодежи»… «Люберецкий и Чечня идут вместе в Кремль»…
– Не ерничай, Жучило. Мне пацаном в войнушку играть было некогда. У меня на попечении было шестнадцать размножающихся сук.
– Не понял…
– Предки заводчиками были.
– В смысле – заводчанами?
– В смысле собачьими заводчиками. Потому что породистые щенки давали больше дохода, чем дохлая инженерная зарплата. Спали по очереди – кровать была односпальной, больше в нашу однушку-малометражку не помещалась. Как меня умудрились зачать, ума не приложу. Но зачали, родили, добыли диванчик «Малютка», на нем до армии и промаялся. Остальную площадь занимали собаки. Так что я сначала был Маугли, а потом стал вожаком стаи.
– А теперь в вожди метишь?
– Быть вождем, Паша, лучше, чем сводником. Помню, приведут кобеля к суке, а ты сиди, жди – покроет, не покроет. И от других сук отгоняй, чтобы помесь бульдога с носорогом не вышла. Легче самому всех покрыть, и вон из этой вони.
– Дружбаны-то от тебя не разбегались? Смердил, поди, изрядно.
– Ты, Паша, на больные места не дави, не советую.
– Ладно, Вася. Извини, не знал про детство твое нелегкое. Постараюсь завтра быть. Позвоню сейчас летакам, может, подхватят.
– А ты им пароль скажи – они под козырек возьмут.
– Какой пароль?
– «Засланец».
– Это то есть Папа?
– Это пароль, студент. Жду. Не пожалеешь. Будь.
– Пи-пи-пи…
Жук отключился. Люберецкий оторопело посмотрел на телефон. Совсем от рук отбивается, молокосос, гонор обнажает, спесью трясет. Раньше Вася бы ему потряс, всю спесь отбил бы. А теперь вынужден дружбу взасос изображать. Засосать бы и выплюнуть. Но не выйдет, неприкасаемый ведь. Папа охранную печать на нем поставил, жаль, что не Каинову.
Надо бы кем-нибудь подстраховаться. Ага, высветился, голубчик. Фамилия, конечно, того, закавказская, ну да делать нечего. Самый лучший из армян – это Тема Моргулян.
– Темный?
– Вася, ты?
– Я с предложением. В Кремль хочешь?
– На экскурсию?
– Нет, на обед.
– В самом деле?
– Без базара.
– Вась, чё, прямо в самый Кремль?
– Ну.
– В смысле к Папе?
– Ну.
– Bay, Вася, какой почет. Век не забуду.
– Да уж, не забудь. А то есть у нас отмороженные с короткой памятью, сначала на твоем загривке проедут, а потом ноги об тебя же норовят вытереть.
– Вась, я не такой.
– Это еще доказать надо. И я предоставлю тебе такую возможность. В ближайшее время.
– В каком прикиде быть?
– Неформальном. То есть без галстука. Но пиджачок накинь. И обувь без подков и шипов. Чтобы при прохождении рамки не фонила. А то разуваться придется, будешь на обеде в носках сидеть, пока безопасники твои ботинки раскурочат, а потом назад соберут, если удастся.
– Понял, есть. Говорить надо?
– Нет, молча посидишь, говорить буду я, а ты согласно кивать.
– А тема какая?
– Перекрестит нас Папа.
– В какую веру?
– В «Наших».
– А наши какой веры будут?
– Российской.
– Христианско-иудейской типа?
– Типа.
– А «Жующие вместе»?
– «Наши» будут вместо «Жующих вместе».
– То есть вместе жевать больше не надо?
– Надо, но в другом стаде.
– А, дошло. Имидж меняем?
– Похоже. Из фаса в профиль яйца повернем.
– А зачем?
– Чтобы финансирование не иссякло.
– А может?
– У «Жующих» – может. Они же до выборов дошли вместе с Куцыным? Дошли. Президента избрали? Избрали. Но сжевали немало денег из бюджета. А теперь надо задачу менять, чтобы бюджет не отрезали. А то желающие уже сидят в кустах с садовыми ножницами. Набросятся – и запоем фальцетом от бескормицы.
В голой Ногайской степи на пересечении трех миров: христианского Ставрополья, мусульманского Дагестана и буддистской Калмыкии на деньги арабского Принца возведен грандиозный дворец в форме шахматной ладьи. Там проходит Чрезвычайный шахматный Чемпионат с особыми допущениями. В фокусе соревнований и папарацци – дочь Принца Лейла в черном хиджабе с головы до пят, в перчатках и с вуалькой на глазах. Она выигрывает партию за партией и претендует на главную победу. И никто не догадывается, что под покрывалом – вовсе не Принцесса.
Содержание книги основано на реальных событиях, происходивших в разных школах и в разных семьях одного города на протяжении одного года. Автор отказалась от идеи выразить поименную благодарность тем педагогам, которые поделились со ней фактами и размышлениями, дабы не навлечь гнев их вышестоящих начальников. Долгий родительский и короткий учительский опыт автора тоже нашел отражение в тексте. Детские переживания, описанные в книге, также реальны. Школа была и остается кривым зеркалом общества, и то, что в социуме происходит медленно и неявно, в школе отражается гротескно и взрывно.
Известный на всю Москву жилой комплекс, где волею застройщика и московского правительства обитают власть предержащие и власть охраняющие, крупные дельцы и мелкие проходимцы, самородные таланты и их бесталанные поклонники, иностранные шпионы и патриотичные следопыты, живет весьма бурной жизнью. И если чего не хватало его обитателям для полноты ощущений, так это только потопа. Но вот волею высших природных сил, умноженной на вполне земную жадность и разгильдяйство, потоп случился, залив подвалы и окрестности и обнажив все острые углы человеческих взаимоотношений.
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.