Онлайн.ru - [2]

Любовь Николаевна. Женщина в возрасте молодой пенсионерки, лет пять на пенсии, точно не знаю. Работала на каком-то заводе ИТРовцем, после выхода на пенсию устроилась социальным работником, ходит теперь ко мне и ещё нескольким инвалидам по два раза в неделю, убирает, моет, продукты приносит, еду готовит. Считает свою работу некой разновидностью благотворительности или богоугодного дела.

Вообще, как я стал замечать, в последнее время многие пытаются приобщиться к религии, ходят в храмы, пытаются жить по заповедям, проявлять благотворительность. Но как-то это всё у них выходит, м-м, несуразно, что ли. Возможно, это надо прививать с молоком матери, воспитывать поколениями, а не пытаться вернуть за несколько лет, после более чем полувекового перерыва.

Часто о себе рассказывает. Летом о том, как и что у неё в огороде растёт (иногда меня угощает продуктами со своего огорода, признаюсь, за это ей очень благодарен), зимой больше о встречах в клубе. Ходит она каждую неделю в какой-то клуб при библиотеке, собираются там бабушки и учат друг-друга секретам рукоделия и садоводства. Об одной своей дочери любит всё рассказывать, то машина новая, то компьютер, то в отпуск поехали куда-то. Диво то, какое, если живут в кирпичном доме площадью 300 квадратов (это я по адресу на сайте росреестра нашел, она как-то в разговоре адрес их сказала), надо думать, что не бедные. О своей младшей дочери почему-то помалкивает, не работает она у неё, с ней вместе живет, и не замужем, хотя лет ей уже много больше тридцати. То ли характер не тот, то ли толку нет, то ли здоровья нет, хотя на вид она вроде здоровая: не хромая, не кривая. Приводила она её как-то ко мне, сосватать что ли хотела. А дочь её сидит, молчит, смотрит на меня. А что смотреть то на меня, я не икона тебе, а живой человек. Она разговаривает, конечно, не немая, «здравствуйте», «до свиданья», и на этом весь наш разговор был.

Ну сколько можно названивать, встаю я, встаю! Не можешь что ли молча подождать? Знаешь ведь, что я не могу к тебе сразу ринуться дверь открывать, подожди уж. Точно она, это у неё только такая манера надрывать звонок.

— Иду я, иду! — точнее еду, — Кто там?

— Любовь Николаевна! — ну конечно она, больше некому.

— Открываю.

— Здравствуй, Алеша.

— Здравствуйте, Любовь Николаевна.

— Как дела у тебя? Ты только что встал? Опять до поздна за компьютером просидел?

— Ну да, уже после двенадцати лёг, — привираю, конечно. Лёг я намного после двенадцати, но если сказать ей правду, нотации её зарядят на целый день: о пользе режима сна, о вреде компьютеров и так далее. Всё это я не хуже вас знаю, Любовь Николаевна, это я про себя так, а вам меня не понять, работа у меня такая, с ненормированным рабочим временем.

— Сколько раз я тебе говорила.

— Ну ладно, ладно, не буду больше.

— Ну хорошо, если не будешь. Чем занимаешься? Что нового у тебя?

— Всё по старому, — ну о каких новостях мне ей рассказать? О том, что количество подписчиков моей группы перевалило за 200 тысяч? Об очередном поступившем заказе на рекламу в группу? За который авансом заплачено десять тысяч. Ты не поймёшь этого, для тебя компьютер и интернет — это игра, сколько раз уже ты говорила мне об этом. И тебе трудно будет понять, как можно получить твою месячную пенсию за несколько записей на моей странице. Любовь Николаевна, конечно, продвинутая пенсионерка, компьютером и интернетом пользуется, про одну мою группу ВКонтакте знает, смотрит её, хвалит за некоторые записи и фотографии. Но для неё это только развлечение, красивые картинки, и ничего больше. О чём мне тебе сказать? О том, что сегодня до пяти утра (у них, видите ли, завтра совещание) я вёл переписку с депутатом Государственной Думы РФ и членом очередной комиссии в правительстве по развитию законодательства об интернете? Ты не поверишь, и посчитаешь, что я тебе вру, или меня мошенники вводят в заблуждение. Или ещё хуже, что я головой тронулся, и пойдёшь трезвонить об этом налево-направо. Лучше промолчать, … нам обоим так будет лучше.

— Давай я тебе постельное сегодня поменяю, постираю. Ты не против?

— Не против, Любовь Николаевна, — стирает она раз в две недели, когда по средам, когда по пятницам, этот её вопрос уже можно прогнозировать.

— А что тебе, Алешенька, купить? А приготовить что? Что ты кушаешь?, — она уже на кухне, проверяет содержимое моего холодильника, — опять кашу варил?

— Ну да, — готовит она конечно хорошо, каждый раз суп варит, причём отменного качества, и каждый раз по новому рецепту. Должно пройти, наверно, полгода, прежде чем её супы начнут повторяться, то борщ, то щи с капустой, то с лапшой, то ещё с чем-нибудь, разнообразия ей не занимать. Но учитывая, что приходит она два раза в неделю, в среду и пятницу, то между её приходами мне приходится готовить себе самому. Я, конечно, не страдаю от этого, но наготавливать, как она, нет абсолютно никакого желания. Тем более она норовит наготовить побольше, чтобы мне хватило её кушаний до следующего прихода, но у меня что-то нет особого желания с пятницы до среды питаться одним и тем же супом, пусть и отменным. Поэтому пришлось большие кастрюльки спрятать в дальний шкаф, а её стоило большого труда уговорить, не наготавливать мне еды на неделю вперед.