Онича - [24]
Сначала слышалось приближавшееся рывками звяканье цепи, потом — голоса полицейских, которые командовали на ходу: «…Раз!..Раз!» Стоило кому-нибудь из каторжников зазеваться, как цепь подсекала его левую ногу и он падал на землю.
Финтан присоединился к Бони на обочине дороги, когда появилась колонна. Узники в лохмотьях шагали быстро, в затылок друг другу, неся на плече лопату или кирку. Их лица блестели от пота, тела были в красной пыли.
По обе стороны колонны тем же шагом, что и каторжники, топали полицейские в хаки, в пробковых шлемах, в толстых черных башмаках и с винтовкой на плече. Женщины, стоявшие на обочине, окликали узников, бежали, пытаясь передать им то, что принесли, но полицейские их отталкивали: «Go away! Pissop fool!»
В середине колонны шел высокий худой человек с усталым лицом. Когда он проходил мимо, его взгляд остановился на Бони, потом — на Финтане. Это был странный взгляд, пустой и вместе с тем наполненный смыслом. Бони сказал только: «Огбо», потому что это был его дядя. Колонна прошла мимо размеренным шагом, спускаясь по пыльной дороге к городу. Заходящее солнце освещало верхушки деревьев, блестело на потной коже каторжников. Длинная цепь скребла землю, будто что-то выдирая из нее. Потом колонна вошла в город, преследуемая толпой женщин, которые продолжали окликать узников по именам. Бони вернулся к реке. Не говоря ничего. Финтан дошел вместе с ним до причала, чтобы посмотреть на медленное движение воды. Он не хотел возвращаться в «Ибузун». Хотел уплыть, сесть в какую-нибудь пирогу и скользить по воде куда угодно, будто никакой земли и нет вовсе.
* * *
Глаза May были открыты в ночь. Она слушала звуки ночи, потрескивание балок, дыхание ветра, взметавшего пыль на крыше дома. Ветер прилетал из пустыни, обжигал лицо. В комнате было красно от пыли. May отодвинула тюль противомоскитной сетки. Керосиновая лампа отбрасывала на дощатую стену гало, вокруг которого толпились ящерицы агамы. Временами стрекотание кузнечиков усиливалось, потом опадало. Еще слышались крадущиеся шаги вышедшей на охоту Молли, и каждый вечер на железной крыше орали дикие коты, раздираемые любовью к ней.
Джеффри дома не было. Какой может быть час? May заснула, не поужинав, читая книгу, «Африканскую колдунью» Джойса Кэри[25]. Финтан еще не вернулся. Она подождала его на веранде, потом легла. Ее лихорадило.
Вдруг она вздрогнула. Услышала рокот барабанов, очень далеко, на другом берегу реки, как дыхание. Этот звук ее и разбудил, она даже не поняла, просто мурашки пробежали по коже.
May захотела взглянуть, который час, но ее часы остались на столике, рядом с ночником. Книга упала на пол. Она уже запамятовала, о чем там говорилось. Помнила только, что строчки путались и глаза закрывались сами собой. Должно быть, она не единожды перечитывала одну и ту же фразу, всякий раз по-другому.
Теперь она вполне проснулась. Могла различить при свете лампы каждую деталь, каждую тень, каждый предмет на столе и дорожном сундуке, доски стены, полотно навесного потолка в ржавых пятнах. Она не могла оторвать взгляд от этих пятен и теней, словно пыталась разгадать какую-то загадку.
Далекий рокот останавливался, возобновлялся. Дыхание. Это также означало что-то, но что? May не удавалось понять. Она не могла думать ни о чем, кроме одиночества, ночи, жары, жужжания насекомых.
Ей захотелось встать, пойти попить. Она пошла босиком через дом к фаянсовому фильтру в буфетной. Подождала, пока наполнится стаканчик. Выпила залпом безвкусную воду.
Рокот барабанов смолк. Она даже не была уверена, слышала ли его. Быть может, это только ворчание далекой грозы или же шум ее собственной крови в артериях. Она двинулась дальше, стараясь не наступить в потемках босой ногой на скорпиона или таракана. Сердце сильно стучало, она вновь ощутила дрожь в затылке, вдоль спины. Заглянула в каждую комнату. Та, что занимал Финтан, пустовала. Москитная сетка на месте. May дошла до кабинета Джеффри. Сколько же времени он не заходил сюда, чтобы писать свои заметки? На столе в беспорядке свалены книги, бумаги. May осветила стол электрическим фонариком. Чтобы унять беспокойство, притворилась, будто интересуется книгами и мятыми газетами: «Африкэн адвётайзер», «Вест Африкэн стар», номером «Во край», журнала Армии спасения. На доске, положенной на пару кирпичей, стояли издания по праву, справочник торговых портов Запада. Другие томики, в подпорченных сыростью переплетах, которые Джеффри купил в Лондоне. May читала названия вслух: «Ток-бой»[26] Маргарет Мид, которую Джеффри дал ей полистать, когда она приехала, и «Черная Византия» Зигфрида Наделя. Несколько книг Э. А. Уоллиса Баджа, «Осирис и египетское воскрешение из мертвых», «Главы о восхождении к свету, или Фиванская версия „Книги мертвых“», «От фетиша к богу». Романы, которые она начала проглядывать, — «Мистер Джонсон» и «Речные пески» Джойса Кэри, — а еще «Простые рассказы с гор» Редьярда Киплинга, путевые заметки Перси Амори Талбота, С. К. Мика, «Среди дьяволов» Синклера Гордона.
Она вышла на веранду и была поражена прелестью ночи. Ярко светила полная луна. Сквозь листву деревьев виднелась большая река, блестевшая, как море.
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
«Африканец» – это больше чем воспоминания о тех годах, которые Жан-Мари Гюстав Леклезио провел в Африке, где его отец работал врачом. Это рассказ об истоках его мыслей, стремлений, чувств. Именно здесь, в Африке, будущий нобелевский лауреат почувствовал и в полной мере осознал, что такое свобода – бескрайняя, безграничная. Свобода, которую можно ощутить только на этом континенте, где царствует дикая природа, а люди не знают условностей.
Путешествие в прекрасный мир фантазии предлагает читатели французский писатель Жан Мари Гюсгав Леклезио.Героиня романа Найя Найя — женщина-фея, мечты которой материализуются в реальной жизни. Она обладает способность парить в воздухе вместе с дымом сигареты, превращаться в птицу, идти к солнцу по бликам на воде, проливаться дождем, становиться невидимой — то есть путешествовать «по ту сторону» реального и возможного. Поэтичны и увлекательны сказки, которые героиня рассказывает своим друзьям.Повествование о странной женщине-фее обрамляют рассказы о начале и конце жизни на Земле.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Жан-Мари Гюстав Леклезио, один из крупнейших ныне живущих французских писателей, в 2008 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он автор тридцати книг – это романы, повести, эссе, статьи.Впервые на русском языке публикуются две повести Леклезио – «Буря» и «Женщина ниоткуда». Действие первой происходит на острове, затерянном в Японском море, другой – в Кот-д’Ивуаре и парижском предместье. Героини – девочки-подростки, которые отчаянно стремятся обрести свое место в неприветливом, враждебном мире.
Аннотация издательства 1Алексис Летан одержим мечтой отыскать клад Неизвестного Корсара, спрятанный где-то на острове Родригес. Только пиратское золото может вернуть его семье утраченный рай, где было море, старинный дом под крышей цвета неба и древо добра и зла.Аннотация издательства 2Ж. M. Г. Леклезио не пришлось долго ожидать признания. Первый же роман «Процесс» (1963) принес ему премию Ренодо. Потом была премия Поля Морана — за роман «Пустыня» (1980). А в 2008 году Леклезио стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.