Они не поверили - [18]

Я только открыл рот, как вдруг она воскликнула:

— Ой, смотри! — и схватила меня за руку.

Прямо перед нами, важно перебирая морщинистыми лапами, ползла громадная черепаха, панцирь которой был не меньше таза для белья.

— Кстати, ты знаешь, как на черепах охотятся хищные птицы? — спросил я у Ольги, но она, похоже, не услышав вопроса, с интересом наблюдала за пресмыкающимся.

Я продолжал:

— Увидев черепаху, они хватают ее своими когтями, поднимают на большую высоту, причем именно над каменистой местностью, после чего бросают ее вниз. От удара панцирь черепахи раскалывается, и птица начинает пировать.

Глядя на размеры обнаруженного нами экземпляра, я с трудом представлял себе размеры птицы, способной поднять ее в воздух.

— Как насчет ужина в виде черепахового супа сегодня вечером, леди? — галантно произнес я, делая вид, что озабочен поиском камня.

— Нет, ты что, Дима, не надо! — Оля всерьез испугалась за жизнь черепахи и сильнее сжала мне руку.

Разговаривая, мы пошли вслед за черепахой, которая целенаправленно ползла вперед, все глубже в лес, при этом она нисколько не боялась нас. Кто сказал, что черепахи медленные? Черта с два! Она ползла ненамного медленней, чем мы шли, при этом я бы не сказал, что она сильно спешила.

Увлеченно следя за черепахой, мы не заметили, как постепенно все дальше и дальше уходили от ручья. Через некоторое время Ольга сказала, что она устала и не прочь бы утолить жажду. С собой у нас была литровая бутылка «Фанты», бутылка пива и немного бутербродов с сырокопченой колбасой.

Мы спустились по пологому склону в неглубокую ложбинку, в которой в изобилии росла иглица и папоротники. Невдалеке лежала большая сосна, и мы решили сделать небольшой привал.

Сидя на поваленном дереве, опутанном космами разных тягучих трав и лиан, девушка болтала ногами, жевала бутерброды и рассказывала, как они с отцом ездили в Польшу. О своей матери она не обмолвилась и словом, да я и не спрашивал о ней.

В этом отношении я всегда стараюсь придерживаться железного правила. Однажды отец мне сказал: «Запомни, старик, никогда ни о чем не спрашивай бабу. Они как мороженое — сначала холодные, потом тают, а затем липнут. Если она уже липнет к тебе, значит, от тебя у нее никаких секретов не будет. Но она скажет тебе все сама. Если же она не хочет говорить — не приставай к ней с расспросами, она обязательно соврет…»

— …в позапрошлом году. Конечно, хотелось бы поступить в аспирантуру, но, честно говоря, не уверена в своих силах. Вот Ира мне вчера рассказывала… — беспечно щебетала Ольга, отхлебывая «Фанту», — недавно открылся новый институт, так… Ой! — Ольга взвизгнула и спрыгнула на землю. — Дима, мне что-то за шиворот упало! — Она судорожным движением скинула с себя тренировочный балахон и повернулась ко мне спиной. Я приблизился к ней и осторожно приподнял нижний край ее футболки. На руки мне вывалился жук с толстыми мохнатыми лапками. Стряхнув насекомое на землю, я носком ботинка отшвырнул его подальше в траву.

— Ну, что там? — в голосе Ольги слышалось беспокойство.

— Ничего, просто веточка.

Я все еще держал приподнятым край ее футболки и чувствовал легкий аромат ее свежего тела. Медленно приподняв футболку выше, я осторожно прикоснулся руками к ее спине. Ольга вздрогнула, повернулась ко мне, и наши губы нашли друг друга.

В лагере

После обеда Гуфи уселся в беседке, погрузившись в чтение своих книжек. Правда, буквы все время прыгали и гонялись друг за другом, играли в чехарду и никак не желали строиться в слова — с самого утра у Игоря с похмелья адски болела голова, а вкус во рту был такой, словно маленькие поросята устроили в нем сортир.

Ирина убирала со стола, Дэн решил помочь ей и с усердием тер тряпкой тарелки, разбрызгивая из таза воду, изредка попадая на Иру. «Денис, пошли после обеда на море?» — «Нет, пошли лучше в дом, я тебе одну штучку покажу». — «Какую штучку?» — «Очень прикольную, только не говори никому…»

Слыша их беспечный смех, Виталий с горечью понял, что его нынешние отношения с Дианой никогда не были такими же естественными, и все, что эту девушку в нем устраивает (пока), — это ненасытный секс. Во время постельных сцен она вела себя как безумная, царапалась, кусалась, стонала и извивалась, плакала и смеялась. Но когда все заканчивалось, она усаживалась в постели и начинала неторопливо расчесывать свои золотые локоны, и при этом на ее холеном лице появлялось то знакомое ему холодно-безразличное выражение: «Как меня все достало… Почему бы тебе не сходить на кухню и не сварить кофе?»

Когда Дмитрий ушел в армию, Диана позвонила Виту буквально на следующий день и сладеньким голоском попросила его помочь ей повесить в комнате книжную полку. Она и раньше, когда они находились в компании, иногда бросала на него оценивающие взгляды, но в этот раз…

«Мой папа ни на что не годен, ему такое доверить нельзя», — сказала она, многозначительно хихикнув. Что ж, Вит знал, что это отчасти правда, поскольку в семье Миляевых парадом командует мать (ее отец даже взял фамилию жены), и он частенько видел папашу Дианы стирающим белье либо заставал за стряпней. Ее мать — деловая, строгая женщина с короткой стрижкой, постоянно ездит на встречи, банкеты, заключает договоры, возле нее всегда вьются поклонники (она генеральный директор нефтяной компании).