Они найдут меня сами - [7]

У меня не было вопросов, почему шапка, почему береста — память на мгновение отбросила меня во вчерашний день: физическое движение тела как способ активизировать интуицию. Достаю одну из полосок, представляю ее в своих руках и, не открывая глаз, начинаю разворачивать. Физически разворачивать, руками. Пусто. Следующую — пусто. Следующую — пусто. Следующую — есть! Я вижу текст, прощальный текст и понимаю в одно мгновение: это самоубийство. И последующее величайшее сожаление о содеянном.

Эту девочку никто не понял. Она уже стала взрослой, но ее никто не понял. В детском теле была уже взрослая энергия, со своими сформировавшимися взглядами, со своей оценкой этой жизни, которая не совпадала с мировоззрением мамы, не разглядевшей свою взрослую дочь. Мать убита горем, и хватит ли у меня выдержки не указывать ей на ее ошибку и объяснять почему? Пожалуй, озвучу только сам факт смерти и ни слова больше. Очень тяжело и жалко всех. И больше всего — эту девочку, для которой испытания только начались.

Экзамен сдан. Удовлетворения от успеха никакого. Очень жесткое испытание, с настоящей подлинной эмоцией невозвратной потери. Из положительного отмечаю новый для себя способ активизации интуиции посредством простых физических движений. И только сейчас возникает вопрос: почему береста? Из каких таких задворок моего подсознания я вытащил именно этот древний материал для сообщений, этот древний артефакт? Я до сих пор не знаю ответа. Потом я «вытаскивал» свернутые в трубочку обычные тетрадные листы, в другой раз вместо бумаги мне попались квадратные кусочки хорошо выделанной кожи, и я видел либо текст, либо какое-то изображение на них. В письмах от зрителей все чаще появлялся вопрос: что я делаю руками, когда прохожу испытания, может быть, тяну какую-то волшебную нить? Нет, это была не нить, я разворачивал свернутые трубочки с информацией.

Интересно получается, пришел сдавать экзамены, а на самом деле — учусь. Учусь экстерном, по ходу сессии. Всему свое место и время. Сейчас это время мое, и все, что было до этого момента, сконцентрировалось до точки. Все мои мысли были направлены на победу, но, как оказалось, я еще многого не знаю. И все же мне перестали сниться сны об экзаменах, а это значит, что я на правильном пути и надо продолжать учиться.

6

Я ехал в метро из центра Москвы и уже традиционно сидел с блаженной улыбкой, благодаря всех знакомых и незнакомых мне людей за поддержку. Вдруг поезд дернулся, и какой-то неуклюжий пассажир в дурацкой шапочке всем своим весом обрушился на меня, вернув в объективную реальность, которая заключалась в сильнейшей боли в районе стопы, придавленной сапогом сорок пятого размера на толстой рифленой подошве. Мужчина был настолько неуклюж, что, подняв свою ногу, немедленно переставил ее на изящный сапожок сидевшей рядом девушки. Я посмотрел на свою обувь. «Где он нашел в Москве столько чернозема?!» Да, вид у меня явно непрезентабельный, а я ж без пяти минут звезда!

Вот еще одна издержка популярности — надо выглядеть аккуратным в одежде. Не то чтобы я раньше был неряхой, совсем нет, но сейчас на меня стали очень часто обращать внимание, и я чувствовал бы себя комфортней, если бы на мне не было никаких особых изъянов. Я вышел на первой же остановке — надо купить салфетки и обувной крем в компактной упаковке, который пригодится вот в таких непредвиденных обстоятельствах.

Я шел и думал про этого мужчину. Для чего же ты мне ногу оттоптал? Я не туда иду? Я что-то не то делаю? Сканировать прошлое бессмысленно, так как ошибка могла быть совершена лет тридцать назад, а не сейчас. Ладно, будет видно.

Остановка, на которой я вышел, оказалась как нельзя более подходящей для моих целей. Я вышел из метро прямо к рынку «Лужники». Огромная толпа народа несла меня к торговым рядам, конная милиция с высоты, с очень важным видом наблюдала за этим человеческим потоком, который двигался во всех возможных направлениях. Я шел, стараясь быть в этой общей массе, в потоке, избегая столкновения со встречными людьми.

Взгляд. Я его не увидел и даже не поймал боковым зрением, я его почувствовал и остановился. Остановился так резко, что идущие сзади не успели отреагировать и активно навалились на меня. Развернувшись левым плечом к людскому потоку, я увидел точно такое же завихрение в том месте, откуда меня остановил чей-то взгляд. Светлана Петровна Есенина. Она энергично двигалась в мою сторону и улыбалась так радостно, как будто мы с ней сто лет знакомы. Ловко маневрируя, эта маленькая хрупкая женщина стремительно приближалась ко мне. Люди поняли, что ей очень надо, и расступились.

— Александр! Я ищу вас целый месяц! На телевидении мне почему-то не дали вашего телефона, обещали, но так и не перезвонили. И все это время я вас ищу, ну надо же!

Я улыбнулся ей в ответ.

— Да уж, Светлана Петровна, если надо, то тебе и мужик все ноги оттопчет!

Светлана Петровна удивленно вскинула брови:

— Какой мужик?

— Тот, который мне в метро умудрился наступить на ногу и из-за которого я вот здесь, на этом рынке, между прочим, впервые в жизни! А оказывается, я сюда не за кремом для обуви пришел, а для того, чтобы с вами встретиться!