Они были не одни - [88]

— Наступит наше время; не найдется норы, куда бы ему спрятаться! — сказал один из парней, стоявший рядом с Петри.

— Будь что будет! — прошептал дядя Коровеш и обратился к гостям: — Ну, чего вы стоите, будто каменные? Ведь у нас сегодня свадьба, давайте же веселиться!

Но окончание свадебного обряда больше походило на похороны. Гости скоро разошлись. Во дворе остались лишь несколько девушек. Среди них была и Шпреса, дочка Голи. Со слезами на глазах она показывала подругам длинный рубец на правой щеке — след от хлыста кьяхи.

Скоро двор совершенно опустел, и только посередине его лежало яблоко счастья, раздавленное и растоптанное конем бея.

* * *

Каплан-бей сидел на веленджэ, постланном у очага. Он уже снял сапоги и расстегнул пиджак. На ремне поблескивала серебряная рукоятка револьвера. Рядом с беем восседали кьяхи; а чуть в стороне — Рако Ферра. Гости пили раки и с аппетитом закусывали.

— Что за дрянной народ! До сих пор я слишком мягко обращался со своими крестьянами, но теперь покажу им; они увидят, что здесь единственный, полновластный хозяин — это я и никто другой, — грозился бей, жуя золотыми зубами крылышко жареной курицы.

— Проживи столько, сколько стоят наши горы, бей! На тебя грешно жаловаться: ты слишком мягок, бей, — поддакивал Рако Ферра и для пущей убедительности даже приложил руку к сердцу.

— Сколько хорошего я сделал для этого Коровеша! Не требовал с него спахилека, смотрел сковозь пальцы на то, что он заготовлял себе дрова на зиму, сколько хотел. Недаром говорит Кара Мустафа, что, где прошелся топор Коровеша, там лес совсем оголен.

— Станет он жалеть лес! Ведь это не его собственность, — снова поддакнул Рако Ферра.

— С разбойниками нельзя поступать по-хорошему, — продолжал бей, — а этот Коровеш — сущий разбойник! — И бей еще раз приложился к бутылке.

— Ты был слишком милостив к Коровешу, бей, — сказал Рако. — Благодаря твоей доброте у него сейчас больше шестидесяти голов овец. А какие у него виноградники! И чем он тебе отплатил? Бей пожаловал к нему на свадьбу, а он даже не встретил его как подобает!

Рако Ферра и сам кипел яростью против Коровеша. На свадьбу деньги нашлись, а заплатить долг он не может!.. Сколько раз ему Рако говорил: «Коровеш, отложи свадьбу, сначала уплати мне долг». Но Коровеш не послушался и сделал так, как ему советовал этот разбойник Гьика, который натравливал его и против бея и против Рако Ферра: «Не плати долг, наступит день, когда мы всех богатеев превратим в пепел». И вот старик послушался молодого разбойника и не платит долг. Но я ему покажу! Отниму у него все стадо. Он думает меня обвести вокруг пальца — не на такого напал!..

Только Рако Ферра услышал вчера первую свадебную песню в доме Коровеша, как сразу же поклялся забрать у него в покрытие долга все стадо. Теперь же он решил использовать раздражение бея против своего должника. Неплохо, если Каплан-бей захочет отнять у Коровеша виноградники и отдать ему, Рако Ферра, думал он.

Бей, сердито вращая глазами, с жадностью поедал жареную курицу. Он уже много выпил. Раки распалило его, и злоба против старого крестьянина, не оказавшего ему подобающего почтения, усиливалась с каждой минутой. Сколько месяцев его здесь не было!.. Зиму он провел в столице. А теперь, с наступлением весны, приехал в Корчу и в свое поместье специально, чтобы начать постройку новой башни… Для разнообразия из Корчи до поместья поехал не в автомобиле, а верхом. Правда, это дольше, но как приятно было ехать среди полей и мечтать о вилле, которую он здесь построит, и вдруг этот старый разбойник испортил ему все настроение.

— Он меня еще узнает! — с угрозой повторил бей.

— Он заодно со своим племянником — наглецом Гьикой Ндреко; во всем помогает ему, а с нами держит себя так, словно не ты, а он наш бей, — продолжал распалять своего высокого гостя Рако Ферра.

— Знаешь, что он говорит? — вступил в разговор уже изрядно выпивший Леший. — Зачем, говорит, понадобилось бею выселять Ндреко и строить на месте его дома башню? Пусть бы выстроил ее лучше возле ущелья. Как я это услышал, не вытерпел и сказал ему напрямик: «Не твоего ума это дело, дядя Коровеш! Милостивому бею лучше знать, где ему строить башню. А ты, смотри у меня, не болтай лишнего, не то повыщиплю тебе все усы по одному волоску».

— Славно ты его отбрил, молодец, Кара Мустафа, — похвалил его Рако.

— Коровеш на все село ругал бея, говорил, что у крестьян, кроме рубахи, на теле ничего нет. А все остальное — собственность бея, — вставил свое слово до этого молчавший пойяк.

— А ты бы послушал, бей, какую песню на свадьбе пел его племянник, этот разбойник Гьика! — сказал Рако Ферра.

— Что за песня? А ну-ка, расскажи, в чем дело! — заинтересовался бей и даже не допил раки.

— Я не дружу с Коровешем и потому не пошел к нему на свадьбу, а послал своего сына. Он и рассказал мне об этой песне, и я возмутился. Бей кормит этого разбойника, а он лает на него, как бешеный пес, и норовит его укусить, подумал я.

— Как? Он сложил про меня песню? А ну-ка, позови сюда сына, — и озлобленный бей даже вскочил с места.

— Эй, Нгело, иди-ка сюда, спой нам песню, которую ты слышал вчера на свадьбе, — приказал Рако сыну.