Она велит, я повинуюсь - [5]

— Были времена, тетрарх, когда нам с вами пришлось бы сыграть в эту игру самим.

Тишина и озадаченные шепотки на трибунах.

— Порой я задумываюсь, не лучше ли было бы рискнуть самим. Или, возможно, отказаться от практики казней вообще. Разве правильно это, перекладывать на наших капитанов бремя, которое мы обязаны нести сами?

Он (грустно, как показалось Ее-Дыхание-Объемлет) покачал головой.

— Кто будет играть за меня?

Ответила, с привычной тщательностью, Окончательное-Правосудие.

— Я, сестра Окончательное-Правосудие-Свершится, буду играть за тебя.

Воспоследовали вежливые аплодисменты.

Ее-Дыхание-Объемлет понял, что огорчен. Это Игра, перед которой остальные игры — только тренировка. Аббат однажды сказал ему, что поле Игры — место, где планирование и маневры подчинены воле Той-Кто-Явилась-Из-Лилии. Капитан команды бесповоротно подчиняется Ее желаниям. Люди на трибунах знали, что сестра Окончательное-Правосудие обречена, и не сумели выдавить из себя ничего больше, кроме этих скудных аплодисментов. Так неправильно. Так нечестно.

Следующие десять минут аббат молился, благословлял капитанов, за ними игроков на среднем и дальнем кортах, испрашивал благословения Той-Кто-Явилась-Из-Лилии для зрителей, станции, Округа и территории Совета. Он принял курильницу у Ее-Дыхание-Объемлет и повел ее дымом в сторону тетрарха, губернатора Хариме и двух капитанов. Продолжая улыбаться, Семь-Сверкающих-Истин вытянул руки, с тремя-четырьмя кольцами на каждом пальце, так, чтобы дым овеял их. Его товарищ по команде со среднего корта выступил вперед и повторил движения, а следом игрок с заднего корта.

У сестры Окончательное-Правосудие руки были кряжистые и без украшений. Она ненадолго задержала их в дыму и отошла в сторону, пропуская игрока со среднего корта. Когда тот выступил вперед, Ее-Дыхание-Объемлет поразился разнице между его руками, затейливо украшенными, и простыми скромными руками сестры Окончательное-Правосудие. Золотая сетка, в которой поблескивали драгоценные камни, покрывала правую руку игрока среднего корта от фаланг до запястья, а затем распадалась на отделанные драгоценностями нити, свисавшие подобно бахроме с тыльной стороны, до самого локтя и предплечья. В дыму сетка переливалась красным, желтым и зеленым. Она поражала и привлекала внимание своей почти варварской красотой. Ее-Дыхание-Объемлет никогда не видел ничего подобного. Игрок со среднего корта поднял голову, перехватил взгляд Ее-Дыхание-Объемлет и усмехнулся. Ее-Дыхание-Объемлет испытал отвращение. Одна из самых важных игр в жизни этого человека, его капитан умрет в конце матча, а он тут усмехается так пренебрежительно.

* * *

Аббат Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти сидел перед центральной линией корта на трибуне Ноаж Итрая. Место рядом с ним занял Кефаль Бренд, а точно напротив, на трибуне для болельщиков Хариме, восседал харимейский губернатор. По другую руку тетрарха устроился иномирец: бледнолицый, необычной внешности, говорящий с резким акцентом. За спиной аббата Ее-Дыхание-Объемлет шепнул соседу, послушнику постарше:

— А кто это?

— Это торговец-иносистемник. Ему нужны контракты и концессии. Хочет гибкую тарифную сетку и скидки на постой. Он с тех пор, как прибыл, тетрарха просто осыпает драгоценностями и иномирскими деликатесами. Я слышал, что...

Но Ее-Дыхание-Объемлет не суждено было узнать, что именно слышал его сосед. Начинался матч.

Обе команды сняли атласные одеяния и драгоценности (Окончательное-Правосудие ограничилась тем, что сбросила венок из лилий), оставшись в коротких штанах и фиксаторах. Игроки среднего и дальнего кортов на каждой стороне заняли свои места, а два капитана встали друг перед другом у центральной линии.

Первыми подавать выпало команде Белых, и Окончательное-Правосудие послала мяч в сторону линии Голубой Лилии с такой силой, что игрок на заднем корте, не ожидавший этого, неловко задел мяч краем фиксатора. Мяч отразился от стены харимейской трибуны. Игрок среднего корта Голубой Лилии нырнул за ним, приземлился лицом в корт, но успел ударить по мячу, не дав тому коснуться площадки. Окончательное-Правосудие резким быстрым размашистым движением послала его по дуге в сторону стены, ограждавшей трибуну Ноаж Итрая, и тем поставила Голубой Лилии трудную задачу, ведь те до этого пытались поймать мяч после отскока от противоположной стены.

Но Семь-Сверкающих-Истин был проворен. Он догнал мяч и резко вернул его через центральную линию. Игрок среднего корта Белой Лилии попытался отразить мяч, но тот улетел на трибуны: нарушение правил.

Зрители на трибуне Хариме сперва реагировали вяло, но после нескольких розыгрышей сообразили, что сестра Окончательное-Правосудие намерена играть на победу. У игрока среднего корта Белой Лилии день не задался: пока Ее-Дыхание-Объемлет наблюдал за игрой, тот дважды отбил мяч на трибуны. Окончательное-Правосудие, однако, давала Голубой Лилии достойный отпор, играла она куда лучше, чем все ожидали. Хотя команда Голубой Лилии выиграла три очка подряд, энтузиазм болельщиков Хариме нарастал. Ее-Дыхание-Объемлет с удовлетворением заметил, как Семь-Сверкающих-Истин, в начале игры такой улыбчивый и самоуверенный, теперь сражается за каждое очко.