Она умерла как леди - [46]

– Думаю, доктор Люк, вы поступаете не слишком благоразумно, – настаивала Молли. – Ведь мы не просим вас совершить что-то бесчестное. Почему бы вам не посоветоваться с моим отцом? Он как раз идет по дорожке.

Я был так расстроен, что даже не обернулся.

Стивен Грейндж, выглядевший, как всегда, безукоризненно в своем двубортном костюме – модном, но не бросающемся в глаза, – подошел к нам, галантно прикоснулся к шляпе, приветствуя Белл, которая тут же стала почти застенчивой, и дружелюбно обратился к Молли:

– Боюсь, дорогая, ты простудишься, сидя здесь в сумерках. Кроме того, ты нужна твоей матери. Не лучше ли тебе пойти к ней?

– Но ты должен поговорить с доктором Люком!

– Поговорить с доктором Люком? О чем?

– Он хочет заявить на дознании, что Риту Уэйнрайт убили, но ему не поверят. Что это меняет, даже если это правда?

– Мы должны всегда говорить правду, Молли, – серьезно упрекнул дочь Стив. – Следование правде – единственно надежная, разумная, консервативная политика. Разве я не говорил тебе этого?

– Ну…

– Говорил или нет?

– Ты постоянно об этом напоминаешь.

Стив резко взглянул на нее, но не стал развивать тему. Пригладив усы, он обратился ко мне:

– Но мы всегда должны быть уверены, что знаем правду. Что у вас на уме, доктор Люк?

– Стив, – сказал я, от напряжения сжав кулаки и глядя на костяшки пальцев, которые словно увеличились в размере, – поскольку завтра у меня могут возникнуть серьезные неприятности с властями, я хочу собрать всю возможную информацию.

– Что за чепуха насчет неприятностей с властями?

– Это длинная история. Молли вам объяснит. А пока что, как я сказал, мне нужны любые источники информации о Рите Уэйнрайт. Вы сообщите мне то, что я очень хочу знать?

– Безусловно, если я при этом не обману чье-то доверие.

Молли снова села, и Стив, несмотря на страх перед сырым воздухом, опустился на соседний стул. Он сидел, напрягшись, в ожидании вопроса. Я продолжал смотреть на свои руки с массивными пальцами, отчаянно ища ключ, который отопрет нужную дверь до утра.

– Ну, – заговорил я, расправив плечи, – можете вы сообщить мне причину вашей ссоры с Ритой? Я имею в виду, когда она просила вас сделать нечто неэтичное?

Глава 17

Стив засмеялся. Его смех приятно разбавил вечернюю тишину, внес нотку уюта.

– Люк, старина, вы же не думаете, что это имеет отношение к делу?

– Нет. Но, к примеру, не просила ли она вас написать ей рекомендацию для получения паспорта?

Стив выглядел удивленным, насколько это было возможно.

– Безусловно, нет. Кроме того, что тут неэтичного?

– Я имею в виду, на ее девичье имя мисс Маргарита Дюлейн.

– Но этого не могло быть, доктор Люк! – запротестовала Молли. – Разве вы не помните? Рита поссорилась с отцом до того, как познакомилась с Барри Салливаном. Я помню это, так как в тот день объявили о начале войны. Барри и я встретили вас и Уэйнрайтов возле вашей калитки, и я колебалась, прежде чем представить им Барри, так как знала о какой-то ссоре. Так давно Рита не могла нуждаться в фальшивом паспорте.

Все-таки я тупица! Конечно, это была правда, и я писал об этом в своем повествовании. Мое объяснение вначале позабавило Стива, но потом он снова стал серьезным. В саду становилось все темнее.

– Я категорически возражаю, – заявил Стив, подчеркивая каждое слово, – чтобы мой старый друг давал подобные показания. Помните: я еще вчера предупреждал вас об этом.

– Черт возьми, Стив, неужели никто не хочет, чтобы бедной Рите воздали должное?

Стив постучал пальцем по левой ладони:

– Если то, что вы утверждаете, правда – повторяю, если, – то я считаю, что эта женщина уже получила по заслугам. Она изменила своему мужу и собиралась его бросить. Она подорвала устои домашнего очага и семейной жизни, поэтому заслужила наказание, которое уготовило ей Провидение. Запомни это, Молли.

– Стив, мы оба достаточно стары, чтобы прекратить болтать вздор даже ради наших детей. Человеческую натуру не изменишь проповедями, иначе духовенство справилось бы с этим десять веков тому назад.

– Факт в том, – ответил он, – что она пыталась избежать ответственности и разрушила добропорядочную семью. Даже Джонсон признает…

– Кстати, что там с Джонсоном? – вмешалась Молли.

Хотя Стив казался раздосадованным тем, что его прервали, он не стал упрекать дочь.

– Джонсон протрезвел и раскаивается. Он говорит, что все всем прощает. – Стив фыркнул, очевидно не прощая Джонсону ничего. – Он даже прощает профессору Уэйнрайту газонокосилку, которую тот, по его словам, украл у него. Завтра утром его выпустят, оштрафовав на десять шиллингов. Больше я ничем не могу ему помочь.

– Бог с ним, с Джонсоном. Можете ли вы теперь честно утверждать, что это было самоубийство по сговору?

– Важно то, дружище, – ответил Стив. – что можно доказать. А полиция может доказать, что это самоубийство. Таким образом, юридически…

– К черту юридический аспект!

– О нет. Никогда так не говорите – это глупо. Факт в том, что эти двое не взяли бриллианты. Следовательно, они не намеревались бежать.

– А как же чемодан, найденный рыбаками и содержащий женскую одежду?

– Где доказательства, что одежда принадлежала Рите? – возразил Стив. – Если их нет, значит, она могла принадлежать кому угодно. И скажу вам еще кое-что. – Он пытался обследовать в сумерках свои ногти. – Если Рита собиралась бежать, чтобы начать новую жизнь, она бы не стала брать с собой одежду с метками «Р. У.» или любыми другими метками, а обзавелась бы новой, которую невозможно опознать. Поэтому я почти уверен, что никогда не удастся доказать, будто это ее одежда.