Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг. - [71]
Защита, насколько можно понять из сообщений корреспондентов, в этот момент заключалась в самом факте наличия войск. Боевики с обеих сторон просто опасались вступать в конфликт с дивизией, которая теперь, несмотря на статус частей ОВС СНГ, воспринималась как подразделение русских войск (к которым, по-видимому, все стороны конфликта испытывали традиционное уважение). По утверждению корреспондентов, в этот момент полк представлял собой фактически офицерскую роту: "Полсотни офицеров, которые не спят с начала кровавых событий, стоят на постах с автоматами, сидят за пулеметами. Есть, правда, примерно столько же солдат, но оружия им не выдают. По причине того, что все они местного происхождения. И давно разделились на памирцев, кулябцев, гармцев". По сути, в этих условиях тысячи беженцев охраняла лишь репутация бывшей советской и отчасти русской армии.
В это время в российской прессе появляются также термины "юрчики" и "вовчики". Так, неизвестно почему, в Таджикистане начали называть противостоящие отряды. "Вовчиками" называли боевиков оппозиции, где к тому времени уже явно обозначилось влияние исламистов. Считается, что "вовчик" стало производным от "ваххабит". Отчего кулябцев стали называть "юрчиками", установить еще сложнее (среди приводимых теорий – распространенный среди их руководства локальный культ Юрия Андропова, к которому якобы уважительно относился Сангак Сафаров).
О том, как выглядели повседневные взаимоотношения между участниками конфликта и офицерами дивизии, а также о том, из чего в сентябре состояла их повседневная жизнь, можно судить по такому эпизоду, приводимому в новом репортаже Белых и Бурбыги с мест боевых действий "Патроны вместо хлеба", опубликованном в "Известиях" 15 сентября:
"Ночь. Сидим в кабинете командира полка Евгения Меркулова (…) Телефонный звонок. Голос с сильным акцентом:
– Але. Это мы, боевики, говорим. Заберите, ради Аллаха, вашего майора. Ему трубку передать? Нет, говорить он не может. Лучше пришлите кого-нибудь…
Майор не был убит или ранен. Просто весь день он под палящим солнцем собирал по городу трупы. Так получилось, что, кроме военных, заняться этим некому, хотя лежащие по нескольку дней тела уже угрожали эпидемией. Так и ездил майор с командой по улицам на КамАЗе с привязанным вместо белого флага полотенцем (…) Насмотрелся, не выдержал и "помянул" погибших, да так, что начал с "юрчиками", а закончил с "вовчиками"".
Впрочем, теперь фактически пришедшую к власти в Душанбе оппозиционную группу лишь с определенными натяжками можно было считать контролирующей ситуацию в стране, а также обладающей легитимностью. Президента вынудили уйти в отставку. Его обязанности возложили на председателя Верховного Совета. Но сам Верховный Совет не мог собраться, так как в его работе не принимали участие депутаты из Ленинабада и Куляба. Страна распадалась на части, в ней шла война, вызывавшая массовые потоки беженцев. России необходимо было каким-то образом решать, что в этих условиях будут делать фактически подчиняющиеся ей войска (точнее то, что от них осталось). К тому же устроенная в Курган-Тюбе резня узбеков и вообще активность вооруженных исламистов вблизи своих границ начала всерьез волновать Узбекистан. Это определило ситуацию, в которой в таджикские события вскоре вмешался расквартированный в Узбекистане спецназ ГРУ.
15-я бригада ГРУ располагалась в узбекском городе Чирчик и была официально подчинена Узбекистану. Тем не менее во многих источниках пишут о том, что решение об участии частей спецназа в таджикской войне принималось при участии лично Егора Гайдара[68]. В автобиографических воспоминаниях Гайдара об этом нет ни слова. Как бы то ни было, 15-й бригадой в это время командовал полковник Владимир Квачков – будущий кумир русских националистов, главный обвиняемый в деле о покушении на Анатолия Чубайса, а сейчас осужденный по делу об организации вооруженного мятежа. Вполне возможно, что в 1992 году Квачков фактически работал вместе с Гайдаром над выполнением одного деликатного государственного задания.
В довольно хорошо известных воспоминаниях Александра Чубарова, служившего в Чирчике и позже руководившего рядом операций в Таджикистане, утверждается, что задачи спецназовцам ставил Узбекистан: "Хотелось бы пояснить, чем мы в республике занимались и в чьих интересах действовали. Мы защищали конституционный строй Таджикистана, одновременно являясь офицерами узбекской армии, а думали в первую очередь о том, что матушке-России не нужен был этот бардак в регионе, где к власти рвались исламские фундаменталисты. Все, кто там воевал из ГРУшников, имели опыт Афганистана за плечами. Выдвигались мы из Чирчика, с территории 15-й бригады спецназа ГРУ, на тот момент "отошедшей" к Узбекистану(…) В общем, задачу мне министр обороны Узбекистана ставил такую – участвовать в восстановлении конституционного строя Республики Таджикистан. Вот мы и восстанавливали"[69].
Впрочем, осуществляемые спецназом задачи, судя по воспоминаниям Чубарова, в частности помощь полку 201-й дивизии в Курган-Тюбе по охране оружия и безопасности беженцев, показывают, что действия не могли осуществляться без согласования с Россией.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.