Она развалилась. Повседневная история СССР и России в 1985—1999 гг. - [66]

Миссия Собчака и Велихова считалась посреднической, однако они сделали достаточно много реверансов в сторону оппозиции. В частности, Собчак выступил перед митингующими на площади Озоди, сказав в своей речи: "Нет и не может быть свободы для русских без свободы для таджиков".

Результатом посреднической деятельности Собчака и Велихова стала организация переговоров между представителями Верховного Совета Таджикистана и оппозицией, на которых были достигнуты важные компромиссы: Рахмон Набиев соглашался формально отказаться от должности председателя ВС на время президентской кампании, а сами выборы переносились на 24 ноября. Кроме того, снимались ограничения на регистрацию религиозных партий – то есть Исламская партия возрождения Таджикистана (ИПВТ) могла получить официальный статус.

Характерно, что Велихов и Собчак сообщили о результатах переговоров на пресс-конференции 6 октября, где кроме них присутствовали оппозиционеры, а также фактически присоединившийся к ним официальный мусульманский лидер Таджикистана казиколон Акбар Тураджонзода. Представители Верховного Совета в конференции не участвовали.

После заключения соглашения митинг прекратился: разнообразные оппозиционные группировки фактически добились, чего хотели, главное – временного ограничения прав Набиева, а также признания ИПВТ.

Перенос президентских выборов, а также разные знаки поддержки, оказанные со стороны советских/российских демократических движений, впрочем, не стали решающим фактором. На выборах 24 ноября Рахмон Набиев одержал победу. Его соперником, представлявшим объединенную оппозицию, был последний глава Союза Кинематографистов СССР Давлат Худоназаров. Он обвинил Набиева в подтасовке голосов – возможно, первое подобное обвинение на президентских выборах на пространстве СССР. Оппозиция действительно почти не контролировала местные избирательные комиссии. Тем не менее добиться рассмотрения дела всерьез Худоназаров не смог.

После потрясений 1991 года ленинабадский клан не был столь всесилен, как в прежние годы. Опыт митингов сентября-октября показал, что у представителей партийного аппарата, несмотря на связи и влияние, нет силового ресурса. Введенное в сентябре 1991 года чрезвычайное положение в Душанбе фактически никто не выполнял. Набиев начал искать союзников помимо относительно лояльных гиссарцев, а также сумел опереться на Куляб, до этого времени не игравший большой роли во властных играх. Традиционно высокое представительство кулябцев в МВД (наряду с памирцами – также представителей слабого клана) могло быть дополнительным доводом в пользу такого решения. Осенью 1991 года в Кулябскую область начались прямые поставки продовольствия из Ленинабадской области, а Куляб и Худжанд (Ленинабад) стали городами-побратимами. Одновременно оперативно были закрыты уголовные расследования, проводимые против некоторых работников Кулябской области за хозяйственные преступления.

Новый этап противостояния начался уже после распада СССР, весной 1992 года. На этот раз причиной массового недовольства стало уже желание Набиева вытеснить из власти представителей тех региональных сил, которых он считал не вполне лояльными. Однако на этот раз уже президентская власть переоценила свои возможности.

6 марта оказался арестован глава горисполкома Душанбе Максуд Икрамов, отдавший в 1991 году распоряжение снести памятник Ленину. Вскоре уголовные дела были заведены против главы ДПТ Шодмона Юсуфа и одного из руководителей "Растохеза" Мирбобо Миррахимова. Наконец, последней каплей стала попытка отправить в отставку главу МВД Мамадаёза Навджуванова, одного из немногих представителей Памира, остававшегося во властных структурах на высоких постах и назначенного еще Махкамовым. 25 марта Навджуванов был публично обвинен председателем Верховного Совета Сафарали Кенджаевым (уроженцем Гиссарского региона) в превышении полномочий. Разговор происходил в чрезвычайно грубой форме и передавался по государственному телевидению. Навджуванов отказался уходить в отставку и в ответ обвинил Кенджаева в дискриминации горцев.

Хотя Навджуванов не был представителем оппозиции, теперь вставал вопрос не о политических убеждениях, а о балансе представителей разных региональных сил во власти. Ответом на действия Набиева вновь стали массовые митинги. Митинг оппозиции традиционно собрался на площади Шахидон. Навджуванов фактически примкнул к оппозиционерам, выступив на митинге и заявив об отказе уходить в отставку. В таких условиях рассчитывать на поддержку милиции властям не приходилось. Поэтому ответом стал альтернативный митинг в поддержку президента и Верховного Совета.

Первые попытки организации проправительственных митингов проходили достаточно осторожно. Во всяком случае, свою повестку они формулировали крайне робко. В небольшом сообщении корреспондента "Известий" Александра Карпова, напечатанном в номере газеты от 3 апреля "Митинг в Душанбе может стать бессрочным", сообщалось о том, что 2 апреля на площади 800-летия Москвы (она же площадь Озоди) собрались люди, провозгласившие в качестве своих целей "содействовать созданию "круглого стола" между оппозицией и властями". А сам митинг назван "митингом посредников". Однако эта акция, кажется, развития не получила. Главными участниками оппозиционных митингов, как и в сентябре 1991 года, были выходцы из сельских районов Таджикистана. В частности, из Гармской зоны. Мобилизация участников проходила достаточно активно. И они были вполне решительны. Во всяком случае, в материале Олега Панфилова в "Независимой газете" от 8 апреля "Рамадан закончился, митинг набирает силу, противостояние продолжается" упоминается о том, что многие участники шли до Душанбе пешком 100-150 километров, поскольку дороги были перекрыты властями. В опубликованных на интернет-ресурсе "Солдат России" воспоминаниях бывшего жителя Душанбе Марата Яновича Хакела, оказавшегося свидетелем событий начала 1990-х упоминается, между прочим, что одним из лозунгов на площади Шахидон был: "Нет потомкам кровавого Чингисхана во главе Таджикистана"