Она растворилась в воздухе - [8]

— Вы уже нашли свою дочь? — спросила она.

Кросс молча покачал головой. Поскольку девушка выглядела сочувствующей ему, Фом вдруг ощутил нелепую зависть к прекрасному телосложению и светлым вьющимся волосам своего клиента.

— Разумеется, нет, — продолжила девушка. — Вы идете совсем неверным путем. Почему вы не сказали этому парню, — она указала взглядом на Фома, — что потеряли эксклюзивное платье? О девушке, на которой оно было надето, можно вовсе не упоминать. Она только мешает делу… Неужели вы не понимаете, что никто не заботится о самом человеке? Ведь все законы направлены на защиту имущества.

— Разве это не беспочвенное обвинение? — возмутился майор.

— Я называю это сдержанным высказыванием, — невозмутимо заявила девушка. — По закону воровство карается тюремным заключением, а жестокость — всего лишь штрафом. Если бы я вас убила, пресса сделала бы из меня народную героиню. Меня бы назвали красивой молодой брюнеткой. Но если я стащу у вас печать, меня посадят в тюрьму, а газеты опишут меня как «юную особу». Ведь печати являются собственностью, а собственность священна.

— При чем тут я? — снисходительно спросил майор. — Кстати, это мистер Фом. Вероятно, он захочет расспросить вас о… — домовладелец не окончил фразы из уважения к чувствам Кросса и вместо этого представил девушку.

— Это мисс Грин, арендатор номера пятнадцать.

— Виола Грин, — добавила девушка. — На съемках меня называют «Грини». Прекрасное короткое имя; оно не наводит вас на мысли о нежном молодом салате?

— Нет, — ответил Фом. — Скорее о незрелых яблоках.

Он был исполнен решимости сохранять беспристрастность несмотря на шарм Виолы. Желая уйти, он обернулся к майору с предложением:

— Пока мы ждем подрядчика, быть может, я немного поговорю с мисс Пауэр? Ничего особенного, обычная рутина.

— Вы найдете ее у себя, — заметила несгибаемая Виола. — Пауэр — леди. Она только выглядывает из-за шторы, в то время как я выбегаю на улицу, чтобы посмотреть на аварию. И она невероятно богата. У нее есть все эти необходимые кастрюльки и сковородки. Я знаю, потому что я брала их у нее на время.

Когда мисс Пауэр открыла дверь семнадцатого номера в ответ на звонок майора, Фом с первого взгляда составил свое мнение о ней — дочь деревенского священника.

Ей было примерно двадцать семь, возможно, меньше. Грубоватые черты ее лица и его решительное выражение говорили о сильном характере. Насколько было заметно, она не пудрилась и не пользовалась губной помадой. Ее густые светлые волосы были зачесаны назад и собраны в небольшой узел на затылке. На ней был строгий твидовый костюм в сине-зеленую крапинку с юбкой по щиколотку, спортивные чулки и прочные ботинки.

— Войдете? — официально спросила она после того, как майор представил ей сыщика.

Осмотревшись, Фом заметил, что ее комната меньше, чем у мадам Гойи и имеет признаки жилого помещения. Очевидно, комната была перестроена в жилую квартиру — часть комнаты была отделена и скрыта за расписной деревянной перегородкой.

Здесь была та же стандартная обстановка, что и в комнате Гойи, в том числе аксминстерский ковер, а также дешевый шкаф и дубовый комод. Стол в центре комнаты был завален книгами и газетами, кроме того, на нем стояла переносная пишущая машинка и две фотографии в рамках. Одна из них представляла собой кабинетный портрет священника, а на второй была запечатлена хоккейная команда школьниц в туниках и длинных черных чулках.

Лица на фотографии были слишком маленькими, чтобы их можно было разглядеть на расстоянии, но Фом был уверен, что среди девушек была и мисс Пауэр — возможно, в качестве капитана. Тем временем она извинилась за беспорядок.

— Здесь полный хаос из-за того, что я усердно занимаюсь — готовлюсь к особенно трудному экзамену. Я занималась здесь весь день. Я уже сказала майору Померою, что не видела никакую незнакомую девушку, да и вообще, я никого не видела.

— Вы слышали ее голос? — поинтересовался Фом.

— Нет.

— Эти стены толстые?

Мисс Пауэр вопросительно посмотрела на майора, и тот ответил:

— По сути, стена между шестнадцатым и семнадцатым номером состоит только из фанеры и штукатурки. Настоящую стену снесли при перестройке. Для этой квартирки пришлось отщипнуть немного пространства от апартаментов мадам Гойи.

— Довольно рискованно — это мешало бы, если бы появился шумный квартирант, — заметил Фом.

— Я совсем не слышу арендатора из соседней квартиры, — холодно вставила мисс Пауэр.

Фом подумал, что для ее типа людей характерно демонстрировать незнание даже имени соседки, хотя она, должно быть, ежедневно видела имя Гойи на двери. Также он пришел к выводу, что таинственная деятельность этой изготовительницы перчаток была достаточно неприметной, иначе мисс Пауэр не преминула бы пожаловаться на нее.

— Вторая дверь ведет в вашу спальню? — осведомился сыщик, рассматривая перегородку.

— Нет, я сплю здесь, на диване. С той стороны находятся кухня, ванная и все остальное. Не лучшие условия, но приходится платить за расположение… Вы можете заглянуть туда.

Фом в одиночку осмотрел помещение, а майор воспользовался возможностью выйти. Как Фом и предполагал, он обнаружил нагромождение бытовых приборов, но никаких признаков еще одного выхода. Соответственно, соседние квартирки были свободны от подозрений, по крайней мере, если строитель не объявит о наличии секретных ходов из номера шестнадцать.