Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - [298]

Обезумев от боли, Убийца как бы проснулся. Он схватил секиру обеими руками и нанес три удара. Первый срезал перья, рассек щит Факу и откинул его на несколько шагов назад, второй не попал в цель, от третьего, самого сильного удара, секира выскользнула из его мокрых от крови рук, и удар топора пришелся боком. Тем не менее он плашмя упал на грудь Факу, раздробил его кости и смел его с края скалы вниз, в ущелье. Он упал и не двигался, сжимая топор.

— Дело окончилось еще засветло! — сказал Умелопогас, свирепо улыбаясь. — Динган, присылай еще убийц искать убитых! — и он повернулся, чтобы идти в пещеру к Наде.

Но Факу, хотя рана его была смертельна, еще не умер. Он приподнялся и, собрав последние силы, метнул топор в того, чья сила одержала верх над ним. Топор был направлен точно, а Умелопогас не видел, как он летел. Лезвие глубоко врезалось в его левый висок. Метнув секиру, Факу умер, а Умелопогас, подняв кверху руки, грохнулся, как бык. Подобно мертвецу, лежал он в тени мрачной скалы.

Наде надоело сидеть одной, она решила выйти из пещеры и хотела отвалить камень. Однако он не двигался. Она вспомнила, как, испугавшись волков, она сдвинула его с желоба, в котором он держался. Камень сполз на середину пещеры. Умелопогас предостерегал ее, чтобы она этого не сделала, но она забыла его совет в своем безрассудном страхе. Может быть, ей удастся сдвинуть камень? Нет, ни на волос… Она оказалась запертой без пищи и воды. Что ж, надо ждать прихода Умелопогаса. А если он не придет? Тогда ей придется умереть.

Она громко закричала от ужаса, звала Умелопогаса. Стены пещеры повторили его имя и все смолкло. Безумие нашло на Наду, мою дочь. Много дней и ночей пролежала она в пещере, не сознавая, сколько времени прошло. Но потом начала сознавать, что два раза свет проникал в отверстие скалы — и наступал день, что два раза свет угасал — наступала ночь. В третий раз появилась полоса света и погасла. Тогда безумие покинуло ее, она очнулась и осознала, что умирает. И вдруг услышала голос, который она так любила. Голос был тихий, хриплый:

— Нада? Жива ли ты, Нада?

— Да, — глухо отвечала она. — Воды! Дай мне воды!

Прошло несколько минут, затем сквозь отверстие в камне дрожащая рука просунула небольшую тыквенную бутылку. Она жадно напилась, ей стало легче, она могла теперь говорить, хотя ей казалось, что вода огненным потоком разлилась по ее жилам.

— Неужели это ты, Умелопогас? — спросила она. — Или ты умер и явился мне во сне?

— Это я, Нада! — сказал голос. — Слушай! Это ты сдвинула камень с места?

— Увы, да! — отвечала она. — Может быть, соединив наши усилия, мы сможем отвалить его?

— Да, если бы наши силы не иссякли, но теперь это невозможно! Впрочем, попытаемся!

Они налегли на камень, но у обоих вместе сил было не более, чем у ребенка, и камень не двинулся с места.

— Не стоит даже стараться, Умелопогас! — сказала Нада. — Мы теряем те краткие часы жизни, которые остались мне. Поговорим в последний раз!

Недолго, однако, пришлось говорить им. Вскоре Нада стала слабеть и незаметно скончалась, сжимая руку Умелопогаса, который уже без чувств лежал по ту сторону камня.

Я отправился на поиски пропавших и нашел их в таком положении. Благодаря моим стараниям Умелопогас не умер. Когда он совершенно выздоровел, я начал выяснять, хлопотать ли мне дальше, чтобы он стал царем всей страны. Но Умелопогас покачал головой. Ему по-прежнему хотелось уничтожить царя и его власть, но он не хотел занять его место, а жаждал только мщения. Я отвечал, что сам готов мстить. Соединив усилия, мы, может быть, вдвоем достигнем цели.

Слушай, отец мой, рассказ подходит к окну. Мне пришло в голову противопоставить Дингану Панду. Я дал совет Панде бежать вместе со своими приверженцами в Наталь. Он последовал моему совету, а я вступил в переговоры с бурами через посредство бура по имени Длинная Рука. Я доказал бурам, что Динган коварен и не заслуживает доверия, а Панда добр и верен им. Дело окончилось тем, что буры, соединившись с Пандой, объявили войну Дингану. Я разжег эту войну, чтобы отомстить Дингану.

Принимали мы участие в большой битве при Магонго? Да, отец мой, мы были там. Когда воины Дингана отбросили нас назад и все казалось потерянным, я подал мысль Нонгалаце, нашему вождю, сделать вид, что он ведет буров в атаку. Анабооны не принимали участия в битве, предоставляя драться нам, черному народу. Умелопогас с секирой в руке пробился сквозь один из полков Дингана, добрался до бурского начальника и закричал ему, чтоб он с фланга окружил Дингана. Таким образом, исход битвы был решен, отец мой, они побоялись сопротивляться белым и черным соединенным полкам. Они бежали, мы же преследовали и убивали их, а Динган хоть и не погиб, но перестал быть царем. А я должен был погубить его!

Мы ловили царя несколько недель, как охотники преследуют раненого быка. Мы преследовали его до леса Умфалоци и прошли сквозь него. Наконец и нам улыбнулась удача. Динган вошел в кусты в сопровождении всего двух людей. Мы закололи его слуг, схватили его и повели на Гору Привидений.

Возле пещеры я отослал всех наших спутников, мне хотелось остаться наедине с Динганом. Он сел на землю в пещере, вот тут я и сказал ему, что в земле, на которой он сидит, лежат кости Нады, которую он убил, и кости Галаци-волка. Сообщив ему это, мы завалили камнем вход в пещеру и оставили его с призраками Галаци и Нады.