Он пришел. Книга первая - [4]

Водитель, пожилой мужчина, улыбался. Никто не называл его по имени и отчеству, он для всех был папа Ицик. Но при этой больнице не было лучшего водителя, чем он. И все это великолепно знали. А этот медбрат был новичок, который только месяц назад пришел на практику из института. Необстреленный еще! Значит, и осуждать его не за что.

После того, как родился малыш, пошел теплый весенний дождь, который не заканчивался три дня и три ночи.

На утро четвертого дня дождь прекратился. Тяжелые серые тучи рассеялись. И вышло яркое и очень жаркое апрельское солнце. Малыш тихо посапывал в своей кроватке, когда солнечные лучи пробили толщу окна родильного отделения. Его высокая кроватка для новорожденных на бесшумных колесиках стояла в центре очень просторного помещения. Новорожденных было много, но почему-то солнечные лучи сконцентрировались именно на сыне Сары и Мордехая.

Мальчик уже не спал! Он полностью открытыми глазами смотрел на свет солнечных лучей. Один из лучей ярко-горячего солнца, пройдя от ног до головы, остановился на лице малыша.

Луч солнца и взгляд небесно-голубых глаз замерли друг на друге. Ребенок не плакал, наоборот, он смеялся и смеялся в голос, не отводя прямого взгляда от резко-яркого солнечного луча. Новорожденные дети, плачущие до этого момента, прекратили реветь. Взгляды всех детишек направились к центру палаты. И в этот момент абсолютно все дети разразились звонким и протяжным смехом. В палату вбежали медицинские сестры, обслуживающий персонал, дежурный детский врач и его помощник, и вот что они все увидели.

По потолку вырастали движимые картинки, сюжеты родильного отделения этой больницы. Чья-то мама-роженица так раздувала щеки на своем лице, что казалось, сейчас они лопнут. Кто-то из маленьких обгадился и этим обмазал свое лицо и все, что находилось под его рукой. Кому-то очень хотелось посмотреть в замочную скважину – а что происходит за этой дверью? Однако не заметил, как ее открыли. И многое, многое другое…

Но не это поразило вошедших, хотя и они немало посмеялись увиденному! Их поразило то, от кого все это исходило! Потому что такого еще никогда не было и никем не было написано или где-то услышано.

Мальчик мамы Сары и отца Мордехая весь светился от направленных на него одного солнечных лучей, и от ребенка исходили световые разноцветные волны, которые просвечивали каждого стоящего насквозь. Из-за этого многие чувствовали себя абсолютно неловко, но из-за интереса к чуду продолжали наслаждаться видением.

В следующий момент мальчик почувствовал, как в его животике что-то забурлило, потом зашевелилось и через мгновение что-то горячее вытекло внизу его спины. Долго ждать не пришлось! Испытывать неудобство от прохлады жидкой массы ему ну никак не хотелось и не нравилось. Свет солнечных лучей отошел. Все движимые картинки на потолке пропали. Просвечивание каждого стоящего прекратилось. На лице малыша появилась некая гримаса. А затем из тех же небесно-голубых глазок вырвались огромного размера слезы. Ребенок, громко и пронзительно закричав, заплакал. Словно по его команде все находящиеся в родильном отделении дети взревели с такой силой, что весь обслуживающий персонал растерялся, не зная, с кого начать.

Лишь одна пожилая медсестра сообразила. Подошла к мальчику мамы Сары и отца Мордехая, быстро перепеленала его и сунула в рот бутылочку с материнским молоком. Малыш успокоился. Посмотрел на незнакомую тетю. Выплюнул соску с материнским молоком. Улыбнулся и что-то крикнул. В ту же секунду все новорожденные замолчали, и большая половина из них сразу же уснула. А пожилая медсестра сняла с тормоза кроватку малыша и покатила ее к маме Саре. Наступило время кормления.

= 5 =

Родильное отделение было совсем немаленьким. Сара с нетерпением ожидала своего маленького сынишку. Она постоянно поглядывала в сторону двери. И вот они открылись, и медсестра тетя Маша подвезла кроватку к Саре. Достав оттуда малыша, она передала его маме. Ребенок улыбался и пытался что-то объяснить, но вместо слов выскакивали непонятные человеку возгласы.

Сара вопросительно взглянула в сторону тети Маши, но та коротко ответила: «Сарочка! Вы, пожалуйста покормите вашего фантазера, а потом я вам кое-что расскажу». И медсестра подошла к другой женщине, приступив к своим прямым обязанностям.

Малыш наслаждался нежностью и теплом рук своей матери. Увидев перед своими глазами набухшую от молока ее белоснежную грудь, он не заставил себя упрашивать. И в тот же момент светло-розовый сосок материнской груди оказался в его рту: «Какое вкусное молоко у моей ласковой и красивой мамы! – размышлял ребенок. – Почему я не могу им насытиться? И почему моя мама не называет меня по имени? Все дети нашей палаты имеют имена. А моя мама обращается ко мне всегда по-разному! То я медвежонок! То я зайчонок! А то и вообще как-то!.. Как-то?! Ну вот! Даже из головы вылетело». А сам посасывал материнское молоко и от этого чудного удовольствия засыпал на руках мамы.

Сара, переполненная материнской любовью, разглядывала своего маленького сына. Ему было всего четыре дня от рождения, а он выглядел на возраст месячного ребенка. Вьющиеся с золотым отливом волосы, маленький, но уже прямой носик, и самое выделяющееся – это миндалевидные ярко-голубые глаза с длинными ресницами. Сара задумалась: «Интересно, на кого больше похож мой сын? От меня у него совсем немного, разве что губки и разрез глаз. Но у Мордехая тоже разрез глаз такой же! Правда, я никогда не видела его родителей! Ведь мы познакомились не так давно. А все его родственники уже давно в Израиле. Вот наш сын подрастет, и мы обязательно посетим Израиль. Говорят, что там очень красиво, но небезопасно. Но это меня нисколько не пугает. Ведь живут же там люди! И мало кто желает покинуть Израиль. И потом, ведь это земля наших праотцев и праматерей. С водой там, правда, туговато, и рассказывают об озере Кенерет, которое с каждым годом все мельчает и мельчает. Видимо, из-за того, что дожди выпадают очень редко. И все-таки нужно обязательно поговорить с Мордехаем, чтобы навестить его родителей и всех его братьев и сестер. Телефон, это, конечно, хорошо, но…» И ее размышления остановило известие, что к ней идет ее муж Мордехай и с ним какой-то рабай.